Мои стартовые представления о возможном произволе в ходе выборной кампании оказались на поверку весьма робкими и застенчивыми. На примере этой маленькой, но гордой республики я в очередной раз понял, как интересна, насыщенна и многообразна наша жизнь. Масштаб нарушений и фальсификаций всенародного голосования был столь велик, будто бы власть всерьез перестала доверять сама себе. И вложенным в последние месяцы собственным инвестициям в федеральные телеканалы и зачистку избирательного законодательства. Но, на ее счастье, народ не стал разочаровывать своих «отцов». А где если и пытался, его бдительнейшим образом корректировали и направляли… 

Недочeты во время парламентских выборов в России не ставят под сомнения результаты (Первый канал, «Новости», 11 декабря 2007 года) 

В Мордовию для работы наблюдателями от КПРФ прибыли только из одной Москвы более двухсот человек. Еще столько же приехали из соседних областей. Многие из них возжелали не только поработать 2 декабря, но и исполнить гражданский долг и проголосовать самостоятельно. Накануне выборов, 1 декабря, когда эти несколько сотен несознательных «сознательных граждан» отправились за открепительными удостоверениями, их в избирательных комиссиях не оказалось. Как на киосках в советское время оставляли ненавистную надпись «Пива нет», так и тут сдуру секретари избиркомов поначалу выдавали справки с оправданиями – мол, ввиду того, что все открепительные талоны иссякли, выдать по требованию не имеем физической возможности. За что, видимо, спустя какое-то время понесли страшную кару со стороны вышестоящих органов. Поскольку вдруг поздно вечером, уже после закрытия избирательных участков 1 декабря, на мобильные телефоны, номера которых наблюдатели намеренно оставляли в комиссиях, вдруг звонили их работники и, не скрывая своей радости, сообщали: «Приезжайте, открепительные подвезли!». 

В день голосования неоднократно наблюдал трогательные сцены «парного голосования». Знаете, это когда заходишь на избирательный участок, глядь на кабинки для голосования, а в каждой из них по четыре ноги торчат. Факт «парного голосования», при этом, не фиксируется никем – ни представителями избиркома, ни правильными наблюдателями.  

Все это время от международных наблюдателей от 30 стран не поступало ни замечаний по ходу голосования, ни жалоб относительно открытости, гласности и демократичности выборов. По итогам дня представители ПАСЕ и ОБСЕ говорили буквально следующее.

Дэвид Уилшер, наблюдатель от ПАСЕ: «На тех участках, где я работал, никаких нарушений не было. Члены избирательной комиссии работали очень профессионально, были внимательны к людям и могли ответить на любые мои вопросы. В этом убедился как я лично, так и мои коллеги» (Первый канал, «Новости», 2 декабря 2007 года).

Равно как не фиксировались факты «семейного голосования». Я впервые узнал о таком изобретении и, конечно, спешу им с вами поделиться. А ну как выборы не отменят и еще придется на своем веку хоть разочек да проголосовать. Итак, перед началом голосования обычно вскрываются конверты с бюллетенями досрочного голосования. Каждый бюллетень опечатывается в конверт, а здесь, соответственно, вскрывается и отправляется в урну. Вдруг на участке №811 г. Саранска член комиссии извлекает из конвертов не один и не пару, а по 15-20 и более бюллетеней и все их опускает в урну, смущенно объясняя: «А, это семья проголосовала…». Таких многодетных семей, исправно выполнивших гражданский долг, наблюдатели от КПРФ зафиксировали столько, что одна Мордовия могла бы выполнить известный демографический наказ главы государства. А все что-то никак… Наблюдатели от «Единой России» отказались подписывать акты о подобных нарушениях.  

«Все наблюдатели отмечают, что выборы проходят спокойно и без эксцессов. В том, что нарушений нет, сходятся практически все независимые наблюдатели». (НТВ, 2 декабря 2007 года, 16:35).

В день голосования наблюдателей от «неправильных» партий на большинстве участков садили в противоположных от избирательных урн углах с наказанием – только представьте – «дальше 10 метров от своего места не уходить». Так они и сидели там, сложа ручки и строя из себя декорации. Впрочем, все равно на горе избиркома, попадались в числе наблюдателей активные граждане, то и дело напоминавшие о необходимости соблюдения законодательства – ну не кощунство ли?! Однако нановыборам это не мешало! На участке №807, наплевав на всех присутствующих, в зал для голосования бодрым шагом вошла барышня с пачкой заполненных бюллетеней в руках и решительным образом двинулась к урне. Куда через мгновение и опустила эту ценность, после чего также стремительно удалилась. На членов комиссии, наблюдателей от ЕР разом напала слепота и глухота – они не замечали истерического крика со стороны наблюдателей от КПРФ, а после того, как те вызвали представителей ЦИКа, дружно мотали головой, пожимали плечами и сочувственно смотрели в сторону перегревшихся ябед-наблюдателей от КПРФ: «Ничего такого не видели, не может быть, им просто показалось…». 

По данным Чурова, в ЦИК поступило 43 жалобы «по дню голосования». Среди них 7 жалоб касались неправильно составленных списков избирателей, 14 – самого процесса голосования, 1 жалоба – подсчета голосов, 4 – деятельности наблюдателей и 6 – незаконной агитации. По «горячей линии» Российского фонда свободных выборов и Общественной палаты поступило около 10 тыс. звонков по самым разным поводам. (Росбалт, 4 декабря 2007 года). 

С участка №767 была удалена член комиссии с совещательным голосом за настойчивую просьбу ознакомить ее со списками избирателей. Не без помощи милиции. В селе Андреевка Атяшевского района под угрозой увольнения были изгнаны все представители КПРФ от члена комиссии до наблюдателя.  

Если же с активным наблюдателем не удавалось бороться привычными средствами, от него в буквальном смысле скрывались. Так на участке №783 того же Саранска члены избирательной комиссии с урной для надомного голосования в руках убегали по улицам от наблюдателя от КПРФ, вознамерившегося к ним присоединиться.  

На одном из участков при выдаче бюллетеней для такого надомного голосования их количество в два раза превысило количество избирателей, заявивших о своем желании голосовать вне помещений. На вопрос наблюдателя, какого черта вместо 200 бюллетеней было выдано 400, член избиркома развела руками: «Ну так… на всякий случай, мало ли что…». 

Я уже не говорю о том, что в ряде случаев молодых ребят – наблюдателей от КПРФ выводили с участков «люди в штатском» и не просто мяли бока, а били. Эти инциденты запротоколированы и все жалобы поданы в соответствующие органы. Но вот я искренне интересуюсь, сколько из них будет рассмотрено, а главное, удовлетворено?  

Министр внутренних дел Мордовии Николай Ларьков:  «Выборы в Мордовии прошли спокойно, никаких ЧП допущено не было. Благодаря высокой сознательности граждан в день выборов на избирательных участках не было пьяных, да и каких-либо хулиганских выходок также не зафиксировано. Круглосуточно с ноября по декабрь в усиленном режиме несли службу более двух тысяч милиционеров и представителей общественных формирований». («Вечерний Саранск», 12 декабря 2007 года) 

На одном из избирательных участков видел дивную картинку – вереницу томящихся в очереди к председателю комиссии студентов со спецталонами. Это билет с напоминалкой подрастающему поколению даты всенародного голосования, с оборотной стороны которого обязательные графы для заполнения: фамилия, имя, отчество студента, название вуза и факультета, место для печати председателя участкового избиркома.  

Однако главное представление для меня началось уже после закрытия избирательного участка. Только тогда я понял, что утром и днем я наблюдал просто зажигательные акробатические и иллюзионистские номера участковых избиркомов. Настоящий цирк с конями был позже.  

Я сел на машину и поехал на первый попавшийся избирательный участок в час завершения всенародного голосования. В 20 часов 05 минут своим появлением я осчастливил участковую избирательную комиссию, работавшую по адресу: ул. Гагарина, 7а, участок №749. Они меня пустили, зарегистрировали, я сменил коллегу, дежурившего на участке в течение дня. Не подозревая, видимо, что пришла беда, откуда не ждали.  

Спокойным шагом я подошел к председателю комиссии и вежливо осведомился: «Добрый вечер. Будьте добры, покажите, пожалуйста, протоколы выдачи бюллетеней для голосования вне помещений. И еще, пожалуйста, покажите реестры, в которые занесены желающие проголосовать». В этот момент в зале раздался дикий крик.

- Что это такое?! Как вы смеете мешать работе избирательной комиссии?! 

С надрывом и болью как предвестник скорой истерики прозвенел этот голос в тишине зала для голосования. Не поворачивая головы в сторону источника звука, улыбаясь в усы, делюсь догадкой:

- Сто процентов, это кричит наблюдатель от «Единой России».

Сзади раздается мужское кряхтение:

- А вот и не угадали!

- Готов поспорить!

Поворачиваюсь, подхожу к раскрасневшейся даме.

- Добрый вечер. Вы кто?

- А вам какое дело?! Кто вы такой?!

- Я – наблюдатель от КПРФ. А Вы кто? 

Впрочем, значок с символикой «Единой России», увидев который, я удовлетворил свое любопытство, избавил даму от необходимости отвечать… 

Все последующее многочасовое действо не раз убедило меня в собственной значимости – я очень помешал сработать комиссии, что называется, «в одно касание». Не зря, стало быть, коптим воздух на планете.

Повторив первоначальную просьбу и желание ознакомиться с двумя важными документами – протоколом и реестром по голосованию вне помещения, я тихонечко сел на стул. Через пятнадцать минут вынесли «реестр». Список неких людей с указанием фамилии, имени и отчества оных. И только. Ни паспортных данных, ни домашних адресов, ни годов рождения. Набор ФИО.

- А Вы знаете, что это нарушение? – подлым тихим интеллигентским тоном спрашиваю я.

- Ну да… ну мы не успели оформить, – отводя в сторону глаза, отвечает член избирательной комиссии.

- Я прошу Вас показать мне протоколы. Сколько их у вас?

Член избирательной комиссии удаляется. Остальные продолжают строить из себя декорации. Снова раздается глас вопиющей наблюдательницы от «Единой России»:

- Что это такое?! Почему этот мужчина мешает работать членам комиссии?! Кто его сюда пустил?! Это не положено!

Снова не без удовольствия осознаю, что хорошее настроение сегодня не покинет меня. Молча открываю ноутбук.

- Вы можете посмотреть закон, в котором написано, что положено, а что не положено наблюдателям…

- Не надо ничего мне показывать! Вы это сами написали! Как Вы смеете мешать работе комиссии! Это нарушение! Кто вас вообще сюда пустил!

Происходит цепная реакция. К возбужденной наблюдательнице подключаются по очереди сидящие рядом дамы. Впадая в состояние активного невроза, переходя с крика на визг и обратно, они вторят ей. Я слышу те же претензии о том, что мешаю работать комиссии. В общем, ничего нового. Предательски молчу и улыбаюсь. Так мило мы коротаем еще сорок минут.

Наконец, член избирательной комиссии выносит протоколы. По всей видимости, только что заполненные. В них синей пастой по белому аккуратно вырисована цифра – 225. Это количество желавших проголосовать вне помещения.  Соответственно, в эту цифру превращено и количество выданных бюллетеней. В тот момент успокаиваюсь, одобрительно киваю. Несколько дней спустя, уже после объявленных в СМИ результатов – когда «Единая Россия» в Мордовии с гордостью преодолевает 100-процентный барьер – я получаю на руки официальный протокол итогов голосования по моему избирательному участку. Цифра 225 чудесами мордовской арифметики превратилась в нем в 183, таким образом отправив в космос 42 голоса. Только на одном маленьком, но гордом избирательном участочке.

Десятый час вечера, никто из комиссии не собирается заняться делом. На стене висит увеличенный протокол, который они должны заполнить, предварительно погасив неиспользованные бюллетени. Затем они должны подсчитать количество избирателей, пришедших на участок и только потом приступить к открытию урн. Чу! Вижу, члены комиссии начинают сдвигать столы. Понимаю, что логике и законности комиссия следовать не собирается. И они сначала собираются открыть урны, а лишь потом заносить в итоговый протокол нужные цифры. Поднимаюсь и направляюсь к председателю:

- Прошу Вас, остановитесь.

- А что такое?

- Ну Вы же знаете, сначала Вы должны заполнить протоколы…

На фоне очередной арии хора возбужденных наблюдателей сзади, председатель, тем не менее, тушуется – ведь я прав – отходит от урн и громко произносит в сторону коллег: «Приступаем к работе со списками!». Столы расставляются по местам. Члены избирательной комиссии садятся и начинают что-то усиленно считать. Они шелестят бумагами, что-то пишут, зачеркивают, пишут, снова шелестят бумагами. Так проходит час, другой. Наступает полночь, а они все что-то считают. С таким завидным усердием кипела бумажная работа, что я с легкостью представил, что сижу, по меньшей мере, в научно-исследовательского институте или важном каком проектном бюро. Но нет – по залу то и дело сновали какие-то люди в штатском, председателю комиссии кто-то постоянно названивал, все о чем-то совещались, но протокольный конь еще и в час ночи не начал валяться. Даже не ржал.

Вместо него солировала наблюдательница от «Единой России», работавшая на хороших, практически не разряжающихся батарейках. Но к полуночи орали уже практически все барышни и дамы. Включая членов комиссии.

- Вы сюда приехали на «Мерседесе»!

- Сидите тут с ноутбуком! В таком костюме! Вы бы лучше другому наблюдателю от КПРФ денег дали – посмотрите, во что он одет!

Второй наблюдатель от КПРФ, коллега по несчастью, периодически сам отвечал бабьему ору: «Так вы работайте… что ж вы сидите?..».

Когда мне, наконец, надоело наблюдать за часовыми подсчетами чего-то, я подошел к столу председателя комиссии и увидел чудный листок: «Дополнительный список избирателей». В нем был такой же «праздничный набор ФИО», без особых обозначений. Практически две сотни фамилий. Мысленно размышляю: «Если человек не проживает в этом районе – ведь адреса не указаны – он просто приходит и говорит, запишите меня? Его записывают и куда-то идут с урной. А куда – неизвестно, так как адреса нет…». Что за список, какие такие дополнительные избиратели, почему их не в основных списках, понять самостоятельно я не мог. Поэтому не стал мучить себя томлением:

- Что это такое, позвольте ознакомиться?

Кто-то из членов комиссии вскакивает, хватает список и уносит его в соседнее помещение. Я выжидаю минуту, две, затем впервые чувствую, что закипаю сам. Терпение мое лопает и я повышаю голос:

- Знаете что! Списки выносить из помещения для голосования и подсчета голосов запрещено!

Тут прорезается голос председателя УИКа:

- Он прав, он прав… верните списки…

Вновь оживает истерический бабий ор. Под его звуки я вызываю по телефону представителя горкома КПРФ и ЦИКа. Представители «Единой России» вызывают своего коллегу из территориальной избирательной комиссии.

Первым появляется представитель КПРФ. Внимательно выслушивает жалобы, фиксирует их, уходит. Докладывать своим.

Затем приходит член ЦИК республики Мордовия с правом решающего голоса Н.Г. Кулаков, выслушивает, смотрит на нарушения, фиксирует мои жалобы. Но ничем не задушишь, не убьешь песню хора:

- Посмотрите, что он творит! Он диктует члену ЦИКа! Как он может! Член ЦИКа пишет под его диктовку!

Хор не в состоянии понять, что даже если человек является членом ЦИКа, это еще не означает, что он святой дух. Что он обо всем догадываться должен без слов. Если я обнаружил нарушения, кому их озвучивать – хору?

Господин Кулаков уходит. В этот момент кричат уже все. Просто все. Не считая двух-трех человек.

- Он мешает работать! Надо его убрать! Давайте напишем бумагу!

Появляется один из руководителей ТИКа, седовласый гражданин по имени Сергей Алексеевич. Вальяжной походкой он красиво проходит в центр зала и произносит в мою сторону:

- Представьтесь, пожалуйста!

Я, не менее красиво, делаю шаг в сторону и представляюсь:

- Наблюдатель от Коммунистической партии Российской Федерации.

Гражданин делает красивый жест в сторону рукой:

- Вот видите, господа! До чего нас довела Коммунистическая партия! Посмотрите, что он творит! Он мешает работать комиссии!

Тем самым он натравливает собравшихся  на КПРФ. Вновь поднимается лай.

- Вы закончили? – осведомляюсь я у Сергея Алексеевича.

- Да.

- Позвольте, теперь я.

Показываю ему на все нарушения: вот видите это, это, это и это?!

- Признаете, что это нарушения?

- Нууу… да… - мямлит в ответ Сергей Алексеевич и собирается что-то сказать дальше, но я перебиваю его:

- Очень рад, что Вы, Сергей Алексеевич, представитель руководства территориальной избирательной комиссии только что подтвердили наличие нарушений на данном участке под запись видеокамеры!

Он присел.

Видеозапись вела служба безопасности для их собственной же протокольной съемки, о чем почему-то все забыли. Конечно, кто теперь знает, где этот диск… но факт фактом – столь стремительного испарения Сергея Алексеевича никто не ожидал. Собрав вещи, он быстро пожелал оставшимся товарищам удачи и исчез.

Прошло шесть часов с момента закрытия избирательных участков. Два часа ночи. Висит пустой протокол. Урны не вскрыты. Все сидят. Не унимается наблюдатель от «Единой России»:

- Все! Сейчас мы его отсюда удалим! Давайте составим акт! Да, давайте, пишем акт, акт, о том, что он мешает работать избирательной комиссии!

- Да! Он нам мешает!

- Командует комиссии!

- Все, пишем, пишем!

Говорливая инициативная тетенька обегает всех, собирает подписи и куда-то исчезает.

В это время страж порядка, который находился на участке, вновь обнаруживает себя и спрашивает: «Кто вызывал милицию? Вы?». «Я? – искренне изумляюсь я, - Вы знаете, у меня нет оснований вызывать милицию». Приехал наряд милиции, огляделся, ушел. Я сижу. Запахло валерьянкой. Началась имитация того, что кому-то стало плохо. Дурно, по моему мнению, действительно многим, но это как в самолете – всех мутит, а выйти нельзя.  Пытаюсь их успокоить:

- Милые мои дамы…

- Мы не ваши дамы!

- Милые дамы…

- Мы не дамы!

- ?

- Мы – члены комиссии!

- Милые члены…

- Он нам хамит!

- Как же вас назвать?

- Не надо нас называть!

- Ну хорошо… тогда просто… Вы чего не работаете-то? Третий час ночи…

Работы нет. Все сидят и ждут каких-то указаний. Мне надоедает воевать с ветряными мельницами, я звоню кандидату в депутаты Государственной Думы от республики Мордовия и прошу приехать его на участок, дабы воочию увидеть происходящее. Догадайтесь с одного раза, что происходит дальше? Кандидата в депутаты Госдумы просто не пускают на участок. «Нам председатель комиссии сказал никого не пускать», - объясняет сторожевая милиция.

Вдруг начинает истошно вопить одна мадам:

- А вот у меня здесь в блокноте секретаря УИК написано, что наблюдатель, который мешает работе избирательной комиссии, может быть выдворен! Давайте голосовать!

- Да, да! Все! Голосуем! Пишем!

Все тут же дружно голосуют и составляют вторую бумагу. Ибо первая подписанная до меня так и не дошла. В очередной раз все подписались, приносят бумагу мне…

- Хорошо. Вот вы тут написали, что удаляете меня с участка, а статью закона, согласно которой вы это решаете, вы забыли указать…

Эти черти ведутся и снова куда-то исчезают с бумагой. Проходит почти час. Наступает 4 часа утра. Протокол одиноко висит на стене. Списки никто не считает. Я понял, что это уже все, кина не будет. Они будут ждать указаний сверху… Внезапно в зал врывается наряд милиции с автоматами во главе с подполковником.

- Кто здесь Литвинов?!

Подполковник милиции потрясает в воздухе какой-то бумажкой:

- Вставайте, собирайтесь!

- Минуточку, кто вы? Представьтесь…

- Не надо со мной так разговаривать!

- Ну, со мной тоже не надо так разговаривать, - отвечаю я. – Я-то сейчас спокойно соберусь и уйду.. а вы что, собственно, хотите?

- Вот решение комиссии! О том, что вы мешаете работе!

- Ну, давайте я с ним ознакомлюсь…

- Не надо с ним ознакамливаться!

- Ну тогда на каком основании?

- Ну держите! – впихивает бумагу подполковник.

Я начинаю читать. И вот тут начинается пафос. «На основании статьи №… рабочего блокнота секретаря участковой избирательной комиссии… за такое-то поведение». Меня разбирает хохот и перед тем, как меня из зала выводят под белы рученьки да с автоматами, я прошу дать мне копию с собой.

Мы выходим в какое-то соседнее помещение, где мне предъявляют обвинение в административном правонарушении.

- Сейчас приедет следователь, расскажите ему все. А пока нам.

- Не, что-то не хочется мне вам рассказывать.

- Ну в двух словах…

- Нет, приедет следователь. Ему и буду рассказывать.

Приезжает майор и в течение часа меня опрашивает. Абсурд происходившего был в том, что даже стражи порядка его понимали. Через час, провожая меня с участка, два блюстителя порядка пожали мне руки и произнесли: «Извини, ничего личного…».

Все это время никто из комиссии даже не приступал к работе. Итоговый протокол на избирательном участке №749 г. Саранска подписан в 7 часов 47 минут. Потом открывались урны, бюллетени никто не подсчитывал, а просто сверху на разложенных кучах надписывались нужные проценты. «В республиканском ЦИКе нарушений не зафиксировано».

Юрий Макаров, председатель ЦИК Мордовии: «Выборы 2007 года стали историей. Окончательные итоги еще подводятся. Но можно уверенно говорить, что Центральная избирательная комиссия Мордовии проделала большую работу. Причем, очень грамотно и аккуратно. Организационная сторона находилась на высоком уровне. Подтверждение этому - отсутствие нарушений на избирательных участках, обоснованных жалоб». ЦИК рассмотрел всего две жалобы,  назревала и третья. Но все они не нашли подтверждения, а потому были отклонены». (газета «Республика молодая», г. Саранск, 5 декабря)

Борис Грызлов, председатель партии «Единая Россия»: «Хотелось бы поблагодарить избирателей за то, что они активно пришли на выборы. Явка была очень высокая. И это фактически голосование, которое мы считаем референдумом в поддержку курса, который проводит Владимир Путин. Этот референдум состоялся, как по явке, так и по результату». (Первый канал, 2 декабря 2007 года)

Владимир Путин принял в Ново-Огарево главу ЦИКа и руководителей нескольких областных избиркомов. Президент поздравил их с   Днем Конституции и поблагодарил за хорошую организацию выборов в Госдуму: «Это всегда очень большая нагрузка: и психологическая и физическая. Я всем вам очень сочувствую. И хочу еще раз выразить слова благодарности за то, с каким качеством и какой отдачей работа была проделана».  (НТВ, 12 декабря 2007 года, 19:37)

Живет в Питере прикольный мужик – Дмитрий Пучков, более известный в сети и оффлайне под ником “Гоблин”. Его смешные переводы западных кинобестселлеров доставили миллионам людей миллионы приятных минут, которые, по мнению докторов, еще и продлевают жизнь.

Особенно удалась, на мой взгляд, трансформация трилогии Джексона ”Властелин колец”

Это когда отряд из людей, хоббитов, эльфа, гнома и волшебника отправляется в Мордор

Чтобы уничтожить великий артефакт – Кольцо Всевластия.

Но не зря Дмитрий в своем варианте переименовал Мордор в Мордовию, эх не зря!

То, что Мордовия за последние годы стала Республикой Зла, видно невооруженным глазом.

Гоняют и арестовывают несогласных менты-гоблины, пакостят и запугивают народ назгулы-главы

Местных администраций. Чиновники-бизнесмены гнобят и отбирают последнее у гномов-работяг.

И над всем над этим высоко в небе сияет «Всевидящее Око» Единой Росии. Все красное и красивое под его тяжелым и пронизывающим взглядом превращается в голубое и коричневое

Вот только наш Маркушкин ну ни как не тянет на Владыку Саурона – максимум на разжиревшего Горлума (Саурон сидит от нас в семистах километрах). А вот прелестей у него гораздо больше - современные горлумы не размениваются на колечки, даже сильно магические. Их прельщает металл из которого их делают – чтобы обменять на заводы, клубы, заправки и магазины. Все это непременно нужно, дабы не выглядеть убогим  перед товарищами из высшего политсовета. Еще презренный металл меняется на совесть и души людей. Причем сейчас, в век технического прогресса, ничего кровью подписывать и не надо – достаточно 3 раза сказать ”Слава Путину”, и человек становится рабом на всю жизнь.

Такая вот грустная сказка. Но по законам жанра на каждого Горлума и Саурона найдется свой Фродо Беггинс. И коммунисты-гондорцы ему помогут.