Политический абсурд в нашей стране не знает ни границ, ни приличий – на то он и  абсурд. Дошло до того, что уже власть придержащие  надоумились ввести в России очень странный пост – «национальный лидер». Да и сам претендент на этот пост на встрече с красноярскими  избирателями-дорожниками запросил доверия россиян к «Единой России», чтобы через этот политический факт получить доверие к самому себе.

Национальные лидеры были и есть в некоторых странах. Например – аятолла Хомейни в Иране.  Но этот пример все-таки мало общего имеет с «российским казусом». Хомейни стал национальным лидером в результате исламской революции. Ни у кого аятолла полномочий лидера нации не испрашивал.

Президент России запросил доверия к «своей» партии, чтобы получить подтверждение доверия большинства избирателей к самому себе. Россияне доверчивы, но не на столько же наивны, чтобы не понимать смысла путинской «загогулины».

О законности представления выборов в Госдуму как референдума по доверию президенту не будем рассуждать: где закон и где власти Россия? Поразмыслим о моральной стороне странного «запроса» президента. Это уместно, потому что сам президент все чаще обращается к теме морали.

Президент желает доверия народа – похвально. Но почему сам президент совершенно не доверяет народу?  Доказательства? Доказательств достаточно.

Все назначения на высшие  государственные посты – всегда неожиданны для страны и ее граждан. Все назначенные президентом, например, премьеры были никому неизвестными персонажами. Речь не о профессиональных компетенциях президентских протеже – речь об открытости политики президента. А закрытость решений – это сильный знак недоверия к тем, кем человек  руководит. Как можно испрашивать доверия у тех, к кому у самого  нет доверия?  А странных назначений президент за восемь лет своего президентства произвел немало. Надо ли перечислять примеры.

А фактическая отмена выборности губернаторов? Одно из обоснований этого решения – «народ изберет не тех, кто достоин».

 И партии, чей список кандидатов возглавляет президент,  «первое лицо списка» доверяет только потому, что эта партия все четыре года безотказно исполняла роль машины голосования за все, что предлагала администрация президента, а потом президент своими указами вводил в действие. Доверие за полное послушание – это  уже не доверие.

 Президент привел такой аргумент за доверие к «Единой России»: доверие к этой партии будет означать доверие к президенту. И это даст президенту моральное право спрашивать с парламента. Аргумент, мягко говоря, слабый, если не сомнительный. Во-первых, президент всегда имеет право спрашивать со всех органов власти – положение главы государства и Конституция РФ позволяет (и между прочим, обязывает!) спрашивать. Во-вторых, главный инструмент власти – законы.

И еще один очень странный пассаж. Президент уже не раз заявлял, что покинув высший пост в государстве, он не перестанет быть влиятельным политиком. Сама  по себе такая установка, с точки зрения закона, вызывает много вопросов. Но, ладно. Допустим, что кремлевцы придумали, как «законно» «уходя, не уйти». При достаточном числе мандатов у партии, которую возглавляет беспартийный В.В.Путин, можно любой закон провести, любой маневр узаконить. Но почему же президент, претендующий на доверие россиян, «пока воздерживается прямо» поделиться с народом своим замыслом?

Тут возможны варианты. Первый. Президент не очень доверяет и народу, и «своей» партии, и своим преемникам. Второй. Президент и его ближний круг пока не нашли мало-мальски приличного способа осуществления идеи «уходя, не уйти». Третий. Президент озабочен только собственным жизненным положением после марта 2008 года.

Одно в выступлении В.В.Путина перед красноярцами не вызывает никаких сомнений. Он сказал, что ему и «Единой России» за последние четыре года удалось добиться «кое-чего». Вот именно – «кое-чего», хотя надо было и можно было добиться очень многого. Правда,  даже «кое-чего» Россия добилась не с президентом, не с единороссами, не с  правительством, а – «с газом,  с нефтью, лесом».

Президент обратился и к вечным ценностям. При этом вечную ценность он слегка исказил, сказав, что «победа не за теми, у кого сила, а за теми, у кого, правда». Увы, победа может достаться сильному, а не правдивому. История знает множество таких примеров. Победа силы над правдой всегда временна, но временность в истории может длиться веками. А вот то, что  «не в силе Бог, а в правде», - действительно, вечная ценность.

Только к такой ценности президент и его «Единая Россия» не имеют никакого отношения.