Как вступить в КПРФ| КПРФ в вашем регионе Eng / Espa

Иркутск: Заметки с обсуждения книги "Геннадий Зюганов". От народных корней возрос

Книга “Геннадий Зюганов”, вышедшая недавно в знаменитой серии “Жизнь замечательных людей”,— это не только серьезный поступок издательства “Молодая гвардия”, но и значительное событие в общественной жизни всей страны. Вот почему Иркутский обком КПРФ решил организовать представление нового издания в стенах областной библиотеки имени И.И. Молчанова-Сибирского, пригласив к участию писателей и ученых, преподавателей и студентов, ветеранов и молодежь. Зал, где проходил этот большой, заинтересованный разговор, был переполнен.

KPRF.RU - Виктор Кожемяко ("Правда")
2007-10-03 14:27

 

На фото: Читательская конференция по книге «Геннадий Зюганов». Выступает известный русский публицист Владимир Кожемяко

Человек и время

Писатель Александр Лаптев, открывший обсуждение, сразу же обозначил самое главное, чем, с его точки зрения, особенно ценна эта книга, которую написал историк, социолог, публицист Анатолий Житнухин. В ней выдающийся человек предстает на фоне эпохи и в неразрывной связи с эпохой. Причем речь идет, может быть, о наиболее сложном и противоречивом времени в истории нашей страны, которое будут еще анализировать и анализировать.

— Когда я читал о событиях второй половины 80-х, а затем 90-х годов, выдвинувших Геннадия Зюганова на авансцену политической жизни, вспоминалось и много личного,— сказал Александр Константинович.— В 1985 году я работал на радиозаводе. Далеко не всё, как потом выяснилось, мы верно воспринимали и понимали тогда. А теперь, возвращаясь в то время и прослеживая вместе с автором, что и как происходило, гораздо точнее видишь действительную картину, подлинный смысл событий и роль в них различных людей. Именно в этом ценность таких здравых, честных и объективных книг, к каким относится труд Анатолия Петровича Житнухина. Ведь здесь всё, до последней запятой, основано на строго выверенных фактах! Как писатель могу свидетельствовать, что проделать такую работу очень и очень непросто. Использование массы документов, цитирование писем, воззваний, постановлений съездов и пленумов, проходящая перед нами череда расколов, предательств, убийств, крови и, с другой стороны, высоких поступков — всё это в книге подано очень взвешенно и точно, за что я от души благодарен автору.

По-своему о том же самом говорили в свою очередь и другие выступавшие, подчеркивая, что Геннадий Зюганов стал фигурой исторической потому, что в нужное время он был на нужном месте, достойно ответив на суровые вызовы эпохи.

А я думал при этом, что эпоха его и сформировала. Вот здесь, в Иркутской области, есть молодой город Шелехов, а в нем — улица Орловских комсомольцев. К сожалению, не все нынче помнят и знают, что названа она так в честь первостроителей здешнего алюминиевого завода, а направлял, провожал, напутствовал их на великую сибирскую стройку первый секретарь Орловского обкома ВЛКСМ Геннадий Зюганов. В книге об этом всего несколько строк, однако они, как и многие другие свидетельства времени, дорогого стоят. Через биографию замечательного человека мы видим биографию страны.

 

Не стыдиться, а гордиться

Автор книги, когда его попросили рассказать о работе над ней, выделил в жизни и характере своего героя то, что он считает принципиально важным. И прежде всего это истоки, которые питают Геннадия Зюганова, давая ему особую духовную силу.

Первый исток — происхождение от земли, из самой гущи народа, деревенское, крестьянское происхождение. Настоящий человек ни в коем случае не может его стыдиться. Но сейчас такое, что называется, не в моде. Болтают об “элите” и всячески превозносят ее. А кто “элита”? Какая-нибудь Лолита “без комплексов” и ее политические разновидности?

Взирая на весь этот консолидированный шоу-бомонд, “задающий тон” как на эстраде, так и в литературе, на телеэкране, в политике, трудно удержаться от гневного лермонтовского: “О, как мне хочется смутить веселость их и дерзко бросить им в глаза железный стих, облитый горечью и злостью!..” Или от есенинского: “Но этот хлеб, что жрете вы,— ведь мы его того-с... навозом...”

Их презрение к настоящим сынам народа, которое, конечно, не всегда обнаруживается, но чудовищно прорывается время от времени,— поистине патологическое. В недавно опубликованном письме Лидии Чуковской к поэту Давиду Самойлову из далекого уже теперь 1977 года, через губу брюзжа по поводу нового романа Валентина Распутина “Живи и помни”, эта критикесса выдает следующее: “Книга столь же мучительно безвкусна, как сочетание имени с фамилией автора: изысканного имени с мужицкой фамилией. Он, видите ли, Валентин!”

Ну каково? Так же вот и Зюганову с язвительными усмешками тычут, что родился он в селе с “неблагозвучным” названием Мымрино.

А между тем Анатолий Житнухин с полным основанием говорит и о втором важнейшем духовном истоке, питающем лидера российских коммунистов и патриотов. Это — его глубокая любовь к русской литературе, особенно к тем писателям последних десятилетий, которых называли деревенщиками или почевенниками. Не случайно в книге ЖЗЛ о Зюганове многократно вспоминается тот же Валентин Распутин.

— Могу сказать,— заметил в своем выступлении автор книги,— что без Распутина нет Зюганова.

Так Анатолий Петрович постарался выразить огромное влияние, которое лучшие русские писатели-патриоты оказали на понимание политиком Зюгановым духовного мира русской деревни и русского народа в целом. По словам А. Житнухина, Геннадий Андреевич — удивительный читатель. Он не просто много читает, воспринимая книги умом, но произведения наиболее дорогих и внутренне близких ему писателей переживает душой, сердцем, берет их в себя, кажется, навечно.

 

Здесь он такой как есть

Одно из самых сильных впечатлений самого Анатолия Житнухина от знакомства со своим героем, как говорится, “вплотную” состоит вот в чем. Насколько же его реальный образ не похож на тот, который усиленно пытаются создать всеми возможными способами его властные политические противники и их бесчисленная обслуга в прессе и на телевидении!

— Это меня просто поразило, и хотелось донести до всех людей, как их обманывают, подвергая Геннадия Зюганова уже много лет неслыханной, изощренной, массированной травле и клевете. Вот и сейчас, когда развертывается очередная предвыборная кампания, выстрелы по Зюганову опять превращаются в залпы. Достаточно сказать, что в Интернете открыто уже несколько специальных сайтов, чтобы лить чернуху на руководителя КПРФ. Множество бесчестных людей брошено на такое отвратительное занятие!

Разумеется, большинство этих клеветников и в подметки не годится тому, кого они унижают и оскорбляют. В книге — реальный образ человека интеллектуального, самоотверженного, горячо любящего Родину и верного идее справедливости.

Доктором философских наук Геннадий Андреевич стал в 1995 году, защитив диссертацию в Московском государственном университете тогда, когда антикоммунизм в нашей стране достиг апогея. И выдающейся заслугой Зюганова автор книги о нем считает соединение двух, казалось бы, несоединимых идей — социалистической и русской патриотической.

Мне-то они и раньше не казались такими уж несоединимыми, о чем по ходу обсуждения счел необходимым сказать. Ведь идея справедливости по сути и есть русская национальная идея.

Но что правда, то правда: для многих они в самом деле существовали как бы параллельно, так что вклад Г.А. Зюганова в разработку этой проблемы действительно выдающийся. А вот нападки на него со стороны “своих”, в том числе в связи с русским вопросом, весьма огорчительны. Тем более что вызваны бывают такие нападки отнюдь не только теоретическими разногласиями. Хватает кое у кого и просто амбиций, неутоленного честолюбия, которые нанесли немалый ущерб нашему делу.

Интересно было слушать выступление руководителя аппарата фракции КПРФ в Государственной думе Владимира Позднякова, много лет проработавшего помощником Геннадия Андреевича. Сопоставляя личные свои наблюдения с тем, что прочитано в книге, Владимир Георгиевич приходил к выводу: работа автора очень скрупулезная, и созданный им портрет соответствует оригиналу. Отмечал, в частности, такие свойства Зюганова, как невероятное трудолюбие и стремление постоянно общаться с людьми.

— Не может он подолгу засиживаться в кабинете! Рвется к людям. Отсюда и неутомимые его поездки по стране, многие сотни выступлений в год, причем перед самыми разными аудиториями.

Как об истинно народном руководителе говорили о Г.А. Зюганове представитель иркутского землячества в Москве Людмила Ивановна Чечерина и один из самых уважаемых в Иркутске ветеранов Великой Отечественной войны, страстный поэт-публицист Анатолий Павлович Бондаренко. Он сравнил выступления перед иркутянами “сына юриста” и Геннадия Андреевича, следовавшие буквально одно за другим. Но если первому местные власти создали режим наибольшего благоприятствования, то перед выступлением второго перекопали всю площадь, где должен был собраться народ.

— Но мы всё равно собрались! Площадь была забита до отказа. И мы слушали нашего руководителя, затаив дыхание. Не было у него нужды прибегать к таким приемам, как Жириновский, разбрасывавший для своей популярности пятидесятирублевые бумажки. Геннадий Андреевич общается с народом на языке правды, и это в книге о нем хорошо показано.

О чем говорил Валентин Распутин

Среди участников читательского обсуждения был Валентин Григорьевич Распутин. Понятно, все с повышенным вниманием ждали слова большого русского писателя, который с героем книги знаком не понаслышке. И вот что он сказал (приведу основную часть его выступления):

— Я знал, что есть книга о Зюганове. И когда книжка эта пришла,— ну, партийная книга, думаю, которую и нужно прочитать как партийную книгу, и не более того. Но когда стал читать, увидел, что написана книга всё-таки талантливым человеком. Талантливым человеком не только потому, что он пишет о Зюганове, о лидере, о деятеле партии, но пишет просто как о человеке, пишет о времени, о том времени, в течение которого происходит всё это. И всё настолько, мне кажется, точно, настолько это выверено — или талант такой у автора, или что-то еще.

Понимаете, мы, писатели, всё-таки опытные люди и видим, когда в каком-то месте что-то вычеркивалось и писалось заново: вот здесь текст, видимо, не годился, этот текст ушел, а потом появился новый текст, который показался автору более подходящим. Ни разу, ни в одном месте я не увидел такой помарки, когда одно вычеркивается, а другое вставляется. Писалось точно на одном дыхании, может быть, так оно действительно и было, потому что фигура, я имею в виду Зюганова, достойная того.

Говорить и писать о нем и легко, и трудно. Я не знаю, не представляю себе другого человека, который бы на протяжении более чем двадцати лет выдерживал, вытерпливал такие издевательства. Это не просто издевательства, это подобие казни какой-то — столько пришлось выдержать Зюганову. Иногда казалось даже, особенно после выборов девяносто шестого года, что, наверное, Зюганов сдал, что-то его не видно, слишком дорого обошлись ему эти выборы. Нет, не сдал, снова появился. Снова появился, да со словами, с мнениями гораздо лучшими, чем прежде, потому что эти выборы, девяносто шестого года, поганые совершенно, только утвердили то, что есть в нем.

О Зюганове говорили здесь много, и будут еще, очевидно, говорить. Нам повезло. Я имею в виду, повезло не только коммунистам, повезло всем нам, патриотам. Потому что Зюганов — лидер не одних только коммунистов, Зюганов — лидер всех патриотов России. Если не все патриоты России это сознают, тем хуже для них. В общем-то, так оно действительно и есть.

Я, вспоминаю, познакомился с Зюгановым, когда был писательский съезд, еще в 1990 году. Я выступал там, подошел после этого Зюганов, и мы познакомились, и он отвез меня даже до дому. И всё, казалось, на этом всё. Затем — событие за событием, событие за событием, и куда ни придешь — везде Геннадий Зюганов. Везде он выступает, везде он говорит то, что нужно. Не надо забывать — в книге это есть,— не надо забывать, что в 1991 году это была инициатива его — обратиться со «Словом к народу». И «Слово к народу» тогда возымело всё-таки определенное действие. Нет, не определенное, а большое действие! Если не все это сразу почувствовали, если началась травля тех, кто подписывал это письмо,— это ничего не значит. С некоторых пор такое ощущение: если за что-то травят Зюганова, травят партию, заодно и меня цепляют, мне это только доставляет гордость: ага, ну, значит, заслужил, ты это заслужил за доброе дело, потому что эти-то люди уж не ошибаются.

Не знаю, Зюганов, может, где-то ошибался, автор, наверное, знает лучше ошибки его, наверное, без этого ни один человек не был. Но что касается общественной борьбы, не видно, чтобы где-то он ошибался. Не видно, потому что спасти партию после девяносто первого года и затем после девяносто шестого года — это надо было иметь удивительную силу. Не просто какую-то физическую, моральную, духовную силу. Это надо было иметь особенную силу, чтобы спасти всё-таки и направить ее дальше.

Я вспоминаю, что после девяносто первого года даже люди, далекие от коммунизма, пошли за Зюгановым. Тогда был создан Координационный совет народно-патриотических сил России. И самые разные люди (там были Игорь Шафаревич, Егор Исаев, Владимир Крупин, отец Александр Шаргунов и многие, многие другие), разные люди, которые поначалу не признавали Зюганова, собирались всякий раз, в общем-то, не для того, чтобы просто поговорить — делалась большая работа.

Встречаться с Геннадием Зюгановым всегда приятно. Приятно, потому что нет, кажется, ничего, о чем бы он не знал. Заговоришь о книге — он обязательно знает эту книгу. Он приходил на читательские конференции. Он пришел как-то в педагогический университет. Никто его туда не приглашал — просто пришел, сел, расселся, можно сказать (он умеет это делать — показать себя), расселся, потому что неизвестно, какой народ вокруг. Как раз обсуждалась повесть «Дочь Ивана, мать Ивана». Он послушал, потом встал, да так хорошо сказал! Говорили, наверное, человек пятнадцать. А он один встал и сказал так, что лучше уж, мне кажется, и нельзя было сказать. И я как-то почувствовал себя лучше, и аудитория почувствовала лучше, потому что некоторые разногласия всё-таки были. Эти разногласия исчезли, как только он сказал самое-самое главное. И всегда так.

А его выступления на Всемирном русском народном соборе! Там же не одна тысяча народу собирается, приезжают люди со всего света. Там говорят самое главное. И есть ведь люди, которые говорят удивительно хорошо (не будем вспоминать тех людей, которые провоцируют всякий раз). Но поднимается Зюганов — и так точно всегда говорит, совершенно точно. У него какая-то особая аура. Человек столько лет провел партию, которая была, казалось, обречена, провел ее и на выборах, всё-таки проходил в тройку тех, кто собирает голоса.

Я, признаться, как-то уже после вторых выборов думал: нет, всё уже, всё. Действительно, писалось много тогда, что старики умирают, у партии никаких уже ресурсов нет, потому что молодые не идут в партию, а стариков становится всё меньше и меньше. Нет, Зюганов и его товарищи оказались умнее. И молодые пошли, и проценты не потерялись (если только однажды потерялись, и то немного), и уважать стали партию. Уважать ее заставили не только в России — уважать ее заставили во всем мире. Именно он со своими товарищами это сделал. Это действительно трудно представить, что потом американские деятели, чуть ли не президенты, приезжали в Москву, искали встречи с Зюгановым и не очень-то хотели встречаться с президентом. Было такое? Было. Потому что почувствовали сильную, большую личность.

Все прекрасно знают, для того, чтобы Россия поднялась на ноги, чтобы она вытравила из себя все болезни и особенно гадости, нужен такой человек, как он. Все прекрасно знают, но одним это совсем не нужно, а другие просто смотрят, чем это всё закончится. Вот опять выборы. Опять трескотня, опять нападения на Зюганова. Я думаю, что эти нападки его закалили, и к ним совершенно по-другому он относится, и работать ему будет легче. Ну, и потом — народ... Я не могу сказать, что он стал поумнее, трудно об этом говорить. Для того, чтобы стать поумнее, видимо, нужны еще какие-то сроки да сроки. Ведь нас дубина делает, а дубина с той стороны даёт совсем не тот ум, что называется. И всё равно, и всё равно...

Я не был никогда коммунистом и не считаю себя коммунистом. Но я с вами, всегда голосовал за вас. Всегда знал, что это нужно, что если что-то и поможет вытащить Россию из дерьма, в котором она сейчас оказалась, не только из дерьма, а вот из этого великого дерьмового богатства, в котором она оказалась,— то только эта сила, важная сила. А с Геннадием Андреевичем повезло нам. Он как-то везде поспевал. Придешь на какое-нибудь событие — Геннадий Андреевич там, придешь на другой день на другое событие — Геннадий Андреевич там. А ведь у него вся Россия, можно сказать. Везде поспевать — в этом отношении он человек неподражаемый, другого такого человека нет. Это сама эпоха такого человека родила. Она же и ведет его. Она же должна привести к тому, к чему мы все стремимся.

* * *

Нужны ли какие-то комментарии? По-моему, нет. Спасибо, Валентин Григорьевич. Думается, вы сказали не только от себя, но от многих и за многих. За многих честных людей в России.

Виктор КОЖЕМЯКО.

(Спец. корр. “Правды”).

г. Иркутск.

Администрация сайта не несёт ответственности за содержание размещаемых материалов. Все претензии направлять авторам.