«В последние дни левопатриотическая оппозиция охвачена острой дискуссией вокруг письма группы академиков по поводу церковной экспансии в государственные дела и ответа им, данного группой писателей и других общественных деятелей.

Если проанализировать эту дискуссию, то можно увидеть, что нам навязывают ложный выбор, пытаясь столкнуть две традиции, которым наследуют современные российские коммунисты.

Одна традиция — мировоззренческая. Коммунистическая идеология в философском плане базируется на материалистической диалектике и поэтому мировоззренчески, то есть как способ познания и объяснения действительности, противостоит любому философскому идеализму, а следовательно, и любой религии, несовместима с ней.

При этом материализм вовсе не следует понимать по-обывательски, как его пытаются трактовать сегодня казенные публицисты и многие религиозные проповедники, перенося в этическую плоскость и подавая как сугубую меркантильность, как антипод моральным ценностям и идеалам. Приверженность человека тем или иным моральным ценностям непосредственно не зависит от того, является ли человек верующим или атеистом. Претензии церковных деятелей на морально-этическую монополию в обществе лишены оснований.

Другая традиция — национально-культурная, национально-патриотическая. Коммунисты, безусловно, являются патриотами, защитниками своей страны и своего народа. И в этом плане они признают ту роль, которая принадлежит религиозному компоненту в становлении национальной культуры, отдают должное религиозным деятелям, внесшим немалый патриотический вклад в историю защиты страны от иностранных агрессоров.

Однако совершенно неверно отождествлять, ставить знак равенства между религиозностью и патриотизмом. Точно так же, как и в случае с моралью, патриотические чувства человека не обусловлены тем, является ли он верующим или атеистом. Более того, и патриотизм сам по себе — явление отнюдь не однозначное. В обществе, построенном на эксплуатации, патриотизм господствующих классов всегда неразрывно связан с их борьбой за сохранение своего господства, а патриотизм трудящихся — со стремлением изменить свое угнетенное положение.

У обоих видов патриотизма есть свои выразители: применительно к России можно говорить, например, о патриотизме Уварова и Хомякова и патриотизме Белинского и Чернышевского.

Какому из этих двух направлений наследуют современные российские коммунисты? Нет сомнения, что второму.

И вот тут-то и происходит очевидный водораздел по линии патриотизма с нынешними церковными иерархами, которые стремятся насадить в обществе именно "уваровский" патриотизм. Сегодня его можно назвать реставрационным, антисоветским, антикоммунистическим. Именно в таком ключе строятся религиозная пропаганда и целая кампания по приобщению к лику святых царской фамилии, по перезахоронению останков белогвардейских вождей и воздвижению им памятников, по объединению с Русской православной церковью за рубежом (РПЦЗ).

О последнем стоит сказать особо, так как это событие было подано поистине с государственно-официозной помпой, в шуме которой потонули слабые голоса профессиональных историков, робко пытавшихся напомнить о том, что зарубежная православная церковь в годы Великой Отечественной войны открыто и активно сотрудничала с германским фашизмом, благословила поход Гитлера на СССР. И иначе как кощунством нельзя назвать звучавшие требования деятелей зарубежной православной церкви по отношению к Русской православной церкви покаяться за сотрудничество с Советской властью. Применительно к периоду Великой Отечественной войны это значит покаяться за то, что русские священники благословляли на ратный подвиг советских бойцов, за то, что собирали средства на танковые колонны, громившие врага.

Логика защиты классовых привилегий неизбежно ведет к национальному предательству. Это доказала история не только Парижской коммуны, когда французская буржуазия заключила союз с врагом — Пруссией, чтобы подавить в крови пролетарскую революцию, но и история нашей Гражданской войны. Ведь не кто иной, как генерал Краснов в 1918 году брал оружие у немцев, чтобы воевать против большевиков. И господа офицеры из Добровольческой армии не брезговали этим оружием врага. Не случайно поэтому Краснов стал активным пособником гитлеровцев и казнен как военный преступник. Как после такого у кого-то повернется язык называть его патриотом?

Тем не менее называют. И этого наступления антисоветского "патриотизма" коммунисты не вправе допустить, наш долг — бороться с ним всеми доступными средствами и методами.

Это еще один, дополнительный, довод в пользу того принципа, который всегда отстаивался коммунистическим движением: церковь (любая) безусловно должна быть отделена от государства, включая школу, армию, государственные СМИ. Кстати, ныне действующая Конституция, провозглашая светский характер государства Российская Федерация, утверждает именно такой порядок. Странно, что попытки и призывы де-факто изменить этот порядок не квалифицируются соответствующими "компетентными органами" как экстремизм и покушение на основы конституционного строя.

Точно так же наш долг состоит и в борьбе с теми "марксистами", кто использует антиклерикальную риторику как ширму для самой оголтелой русофобии, оскорбляя не только чувства верующих, но и атеистов, чтящих свои национально-культурные традиции. Это проявление национального нигилизма, осужденного партией как троцкизм и неотроцкизм.

Для КПРФ принципиально важно сохранить единство рядов настоящих патриотов, не позволить власти посеять среди нас рознь и распрю. Наш критерий прост и ясен: настоящий патриотизм — это благо для большинства народа, то есть для трудящихся, а благо для трудящихся может дать только социализм. Поэтому действительный патриотизм в конечном счете совпадает с борьбой за социализм».

Правда, 17 августа