Ю.А.Нисневич: Номенклатурный апокалипсис
Именно номенклатура как господствующий социальный слой, сформированный за десятилетия правления в СССР советского режима (Большой энциклопедический словарь. - М.: АСТ, 2003), требует приоритетного внимания при анализе существующих политических порядков, необходимом для оценки перспектив развития России. Более того современная российская номенклатура, уходящая корнями в номенклатуру советскую, нуждается в детальном изучении и исследовании социологами как специфический социальный феномен.
Основные онтологические свойства номенклатуры
Формальный механизм формирования номенклатурных кадров в СССР состоял в назначении на руководящие должности по решению органов КПСС, но фактически такие назначения осуществлялись по протекции конкретных партийных функционеров соответствующего уровня партийной иерархии и оформлялись решениями партийных органов. При этом партийные функционеры всех уровней иерархии стремились в первую очередь предоставить руководящие должности, находящиеся в сфере их влияния, кадрам, проверенным на личную преданность. Следует особо подчеркнуть, что процессы формирования и деятельности советской номенклатуры полностью контролировались КПСС, обладавшей строго централизованной иерархической структурой, хотя номенклатурные методы подбора и расстановки кадров непосредственно зародились и получили широкое распространение, прежде всего, в самой партийной среде.
Протекционистский механизм назначения на руководящие должности исходя из критерия личной преданности и определяет основные онтологические свойства номенклатуры, которая и в посткоммунистической России составляет социальную основу правящего режима.
Прежде всего номенклатура, генезис которой заложен в идеологических и организационных основах тоталитарных политических систем, представляет собой принципиально нестабильную, конкурентную среду. Цель номенклатурной конкуренции - достижение все большей личной власти и повышение личного материального благосостояния и социального статуса за счет занятия все более высоких руководящих должностей, прежде всего, в структурах и институтах государственной власти. Государственная власть с присущей ей системой отправления государственно-властных полномочий является той средой, которая органически необходима для существования и жизнедеятельности номенклатуры как социального слоя.
Номенклатурная конкуренция происходит между группировками-кланами, которые формируются на основе персональных родственных, образовательных и производственных связей, принципов землячества, национальной и социальной близости, но ключевым всегда остается принцип личной преданности данному клану и его лидерам. Однако такая преданность не является абсолютно постоянной, так как стремление и умение вовремя примкнуть с целью карьерного роста к той группировке, которая в текущей ситуации приобретает доминирующее положение, представляет собой основной механизм вертикальной мобильности в номенклатурной среде.
Номенклатурные группировки-кланы в зависимости от конъюнктуры, складывающейся в процессе их конкуренции, постоянно видоизменяются и трансформируются, одни исчезают и появляются новые, они сливаются и разделяются, теряют и приобретают новых членов. Это предопределяет непостоянство и непрерывную динамику изменений системы межгрупповых и межличностных взаимодействий и взаимосвязей, а, следовательно, и групповой структуры номенклатуры.
Характерным свойством номенклатуры является инклюзивность, ее способность и стремление проникать во все наиболее политически, экономически и социально значимые государственные, а также и негосударственные институты и структуры с целью подчинения их своему влиянию. Номенклатуре свойственно стремление к постоянному расширению занимаемого ею пространственного объема во всех сферах жизнедеятельности общества и государства и расширенное самовоспроизводство, особенно в основной питающей ее среде - государственной власти, а, следовательно, и постоянные видоизменения ее пространственных границ. В СССР, особенно в так называемую эпоху застоя, номенклатура как раковая опухоль поразила не только весь партийно-государственный аппарат, армию, милицию, спецслужбы, но и производственный и научный комплекс страны.
Следует сразу уточнить, что понятие "номенклатура" не тождественно понятию "государственная бюрократия", которое является не социальным, а функциональным. Государственная бюрократия - это высшее и часть среднего чиновничества. Исторически государственная бюрократия сформировалась как управленческий аппарат государства индустриального типа, что послужило основанием для Г.Гегеля и М.Вебера назвать ее носителем рациональных форм организации власти (Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. - М.: Аспект Пресс, 2001. - с.138). Номенклатура представляет собой специфическую группу в составе правящей элиты, включая и большую часть государственной бюрократии, доминантной идеологической установкой которой является использование власти для достижения личного социального и материального благополучия.
Революционный номенклатурно-демократический период
Обе движущие силы российской номенклатурно-демократической революции в принципе сходились в том, что система тоталитарного государства и административно-планового управления экономикой очевидно становилась все более и более не эффективной в смысле перспектив развития страна. Робкие и непоследовательные попытки как-то модернизировать эту систему в период горбачевской перестройки не приносили ощутимых результатов. Вследствие резкого снижения мировых цен на нефть и другие энергоносители страна с всевозрастающей скоростью погружалась в пучину экономического и социального кризиса.
При этом в демократическом движении доминировало представление о том, что главной задачей является отмена статьи 6 Конституции СССР о ведущей и направляющей роли КПСС и устранение тем самым ее монополии на власть в стране. О демократических принципах устройства и функционирования государства, о рыночной экономике, о необходимых коренных политических и социально-экономических преобразованиях и связанных с их осуществлением политических, экономических и социальных проблемах подавляющее большинство не только рядовых членов, но лидеров демократического движения имело лишь самые общие представления. При чем, как показал дальнейший ход событий, эти представления во многом диаметрально расходились.
Прогрессистки настроенная часть советской номенклатуры и, прежде всего, средние и только начавшие подъем по карьерной лестнице нижние слои государственной бюрократии были заинтересованы в скорейшем устранении закостенелых высших руководящих слоев и партийных бонз, так как только это и могло предоставить им расширенные возможности для ускорения личной вертикальной мобильности.
Таким образом демократическое движение и прогрессистки настроенная часть советской номенклатуры выступили как партнеры и союзники в решении только одной общей для них задачи изменения действовавшей системы государственного управления. При чем ведущую роль в этом союзе изначально играло демократическое движение.
В результате провала августовского путча 1991 года и последовавшего за ним распада СССР к власти в России пришел конгломерат лидеров демократического движения, называемых "демократами первой волны", и представителей прогрессистки настроенной части советской партийно-хозяйственной номенклатуры, прежде всего, из состава государственной бюрократии, возглавляемый типичным ее представителем Б.Ельциным.
Этот конгломерат, поддерживаемый реформаторски настроенной частью российского общества, вступил в жесткое политическое противостояние с консервативной частью советской номенклатуры, оперяющейся на традиционалистски настроенную часть общества и интересы которой в ее стремлении сохранить господствующее положение в структурах государственной власти выражали Верховный Совет РСФСР и российский осколок КПСС.
Такое политическое противостояние стимулировалось начавшейся в 1992 году приватизацией государственной собственность, доминирующая политическая цель которой состояла в лишении консервативной части советской номенклатуры, выступавшей в качестве ведущей антиреформаторской силы, ее экономической базы. Такую приватизацию, механизмы реализации которой определялись, прежде всего, политической целесообразность, сами ее авторами и исполнителями достаточно красноречиво назвали "приватизацией по-российски" (См.: Приватизация по-российски./Коллектив авторов. - М.: Вагриус, 1999).
В процессе начавшейся приватизации часть номенклатурных кадров, прежде всего, из числа молодых партийных и комсомольских работников, уже почувствовавших вкус к экономической свободе в ходе начавшегося в середине 80-х годов кооперативного движения, успешно конвертировала свои связи и положение в структурах государственной власти на федеральном и региональном уровнях в первоначальный капитал и частную собственность. Именно такой номенклатурный по своей сути механизм первоначального накопления капитала и приобретения собственности являлся основным механизмом приватизации по-российски. Из этих номенклатурных кадров начала формироваться новая российская экономическая элита, которая активно стала теснить в экономической сфере "красных директоров", составлявших экономическую опору и влиятельную группу советской номенклатуры, придерживавшуюся в основной своей массе консервативных, традиционалистских позиций. Подобный механизм капитализации номенклатурных связей и личного статуса в системе отправления государственно-властных полномочий успешно действует и в настоящее время, что дало Г.Каспарову основание справедливо утверждать, что в современной России существуют только "назначенные собственники". К этому можно добавить, что и реально не функционируют рыночные механизмы перераспределения собственности.
Переломными моментами в таком противостоянии, грозившем перерасти в полномасштабный вооруженный конфликт в российском обществе, стали трагические события октября 1993 года и принятие на всенародном референдуме новой Конституции Российской Федерации с одновременным проведением выборов в Государственную Думу первого созыва в декабре того же года.
Уже в ходе революционных событий 1991-1993 годов начался процесс формирования новой российской государственной бюрократии, которая достаточно быстро стала приобретать номенклатурные очертания. Представители прогрессистской части советской номенклатуры, пришедшие во власть вмести с представителями демократического движения, воссоздали в президентских и правительственных структурах, сформированных после избрания Б.Ельцина в июне 1991 года Президентом Российской Федерации, органически присущие им номенклатурные методы и механизмы межличностных взаимодействий и кулуарного принятия управленческих решений. Такой регенерации советских номенклатурных методов и механизмов государственного управления в не малой степени способствовали следующие обстоятельства.
Во-первых, под жестким давлением консервативной части советской партийно-хозяйственной номенклатуры Президент Б.Ельцин вынужден был все время маневрировать и, идя на уступки Верховному Совету РСФСР, в качестве компромисса включать в состав высшего руководства страны ее представителей из числа так называемых "крепких хозяйственников". Так уже в конце 1992 года во главе российского правительства произошла замена Е.Гайдара, поддерживаемого демократическим движением, на "крепкого хозяйственника" В.Черномырдина.
Во-вторых, средние и нижние звенья российского государственного аппарата были сразу же практически полностью укомплектованы чиновниками, ранее работавшими в партийно-государственном аппарате СССР и РСФСР. Основу профессионализма таких чиновников составляло, прежде всего, владение методами бюрократического делопроизводства, кулуарного принятия решений, а также приемами аппаратных интриг.
В-третьих, немногочисленные представители демократического движения, первоначально включенные во властные структуры, сделали ставку только на их персональную поддержку Президентом Б.Ельциным. Они не уделяли необходимого внимания укреплению демократического движения как своей долговременной политической опоры и кадрового резерва для хотя бы постепенной замены номенклатурного чиновничества в структурах государственной власти. Поэтому частично новая по составу, а по сути основополагающих механизмов функционирования старая номенклатурная среда начала достаточно быстро вытеснять эти чужеродные для нее элементы из властных структур как на федеральном, так и на региональном уровне. Последовали отставки таких известных "демократов первой волны" как Г.Попов, Г.Старовойтова, С.Станкевич и других.
Российская государственная бюрократия интегрировала и интегрирует до настоящего времени в свой состав только тех, кто принимает и в достаточной степени овладевает номенклатурными правилами и механизмами ее жизнедеятельности.
Одновременно происходящие процессы подавления сопротивления консервативной, традиционалистски настроенной части советской номенклатуры, становления российской правящей элиты как новой российской номенклатуры и ее размежевания с демократическим движением продолжились и после установления Конституцией Российской Федерации 1993 года новой демократической модели устройства и функционирования государства. Конституционная модель определяет Россию как демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления по типу смешанной (полупрезидентской) республики с сильной президентской властью.
Переломным моментом, резко ускорившим процесс размежевания российской номенклатуры с демократическим движением и ее отхода от либеральных и демократических принципов модернизации страны, стала начавшаяся в конце 1994 года чеченская трагедия, которая на многие годы вперед стала одним из доминирующих факторов российской политики.
Российская номенклатура достаточно быстро освоилась и адаптировалась к условиям новой конституционной модели и, что самое главное, достигла своей главной изначальной цели - пришла к власти в стране и практически полностью овладела всеми рычагами управления государством. Лишь определенное неудобство доставлял ей новый российский парламент, в который в основном сместился публичная составляющая политического процесса, включая продолжающееся политическое противостояние демократического движения и консервативной части советской номенклатуры, интересы которой стала представлять восстановленная в правах Коммунистическая партия Российской Федерации. Но этот процесс приобрел качественно иной, уже не революционный и более системный характер парламентской деятельности по формированию нового российского законодательства, к которой российская номенклатура, научившаяся за предшествующие годы эффективно решать свои политические и экономические проблемы путем лоббирования соответствующих указов Президента, первоначально относилась очень скептически. Тем не менее, ловко лавируя между фракцией КПРФ с ее парламентскими сателлитами, парламентским болотом, ориентированным на президентскую и исполнительную власть, и демократическими фракциями во главе с либерально ориентированной фракцией "Выбор России", российская номенклатура умело добивалась в Государственной Думе первого созыва (1993-1995) удовлетворяющих ее текущие интересы и запросы законодательных решений.
В таких условиях существенно потерявшее свой революционный запал, общественное влияние, раздробленное и во многом дискредитированное не без помощи ее временных попутчиков и политических оппонентов демократическое движение больше не нужно было в качестве политического союзника российской номенклатуре, ориентировавшейся в процессе модернизации страны, прежде всего, на укрепление и расширение собственного господствующего положения в обществе и государстве. Тем более, что к этому моменту оформилась и окрепла не только государственно-бюрократическая составляющая российской номенклатуры, но и социально близкая и тесно связанная номенклатурными связями с государственной бюрократией ее экономическая составляющая - новая российская бизнес-элита, наиболее влиятельных представителей которой стали называть "олигархами". Революционный номенклатурно-демократический период практически заканчивался и победивший в стране политический режим начал преобразовываться номенклатурно-олигархический.
Формирование номенклатурно-олигархического режима при Президенте Б.Ельцине
Правящий режим стал опираться на политико-экономические группировки, сформировавшиеся в процессе приватизации по-российски как на федеральном, так и на региональном уровне. Такие номенклатурно-олигархические группировки формировались путем слияния, основанного на взаимных экономических и политических интересах, групп новой федеральной и региональной государственной бюрократии с нарождающимися финансово-промышленными группами в процессе капитализации номенклатурных связей и личного статуса их руководителей как в старой советской, так и в нарождающейся российской номенклатурной среде. Окрепнув и накопив достаточные финансовые и материальные ресурсы, финансово-промышленные группы стали использовать для своего развития не только старые советские номенклатурные связи, но и активно инкорпорировать лоббистов своих интересов в состав российской государственной бюрократии, порождая и укрепляя новые номенклатурные связи.
Новая российской номенклатура, представляющая собой тесное переплетение государственной бюрократии и бизнес-элиты и уходящая корнями в советскую номенклатуру, стала главным политическим актором олигархического типа на российской политической сцене. При этом достаточно жесткая конкуренция между номенклатурно-олигархическими группировками, опирающимися на разные финансово-промышленные группы, в том числе и из состава печально известной "семибанкирщины", стала тем доминирующим фактором, который определял ход всех политических и социально-экономических процессов в стране.
Уже в самом начале формирования номенклатурно-олигархической режима российская номенклатура стала отчетливо проявлять еще одно из органически присущих ей свойств - адаптивность, т.е. способность эффективно адаптироваться или точнее адаптировать к своим интересам современные политические порядки и демократические институты, а также качественно новые информационные возможности постиндустриального этапа развития, называемого также в политической науке мега-тенденцией постмодернизма или постмодерном (См.: Соловьев А.И. Мега-тенденции российской политики //Власть. - 2000. - №8).
Российская номенклатура достаточно быстро осознала, что при демократической форме устройства государства, установленной Конституция, основополагающим инструментом регулирования политических, экономических и социальных порядков является законодательство, формируемое в процессе деятельности российского парламента и, прежде всего, его нижней палаты - Государственной Думы. Поэтому она создала эффективно работающую систему законодательного лоббирования, включающую комплекс разнообразных методов и механизмов продвижения ее политических и экономических интересов в законодательной сфере. Российский законодательный лоббизм является достаточно интересным, самостоятельным объектом для исследования и политического анализа. При этом законодательная сфера стала еще одной существенно значимой зоной конкуренции номенклатурно-олигархических группировок.
Надо отдать должное российской государственной бюрократии, которая раньше своих экономических собратьев по номенклатурной среде поняла, что для лоббирования законодательных интересов в парламенте более эффективным и надежным является наличие собственной псевдополитической структуры, имеющей законное право участвовать в выборах. Уже в 1995 году для участия в выборах депутатов Государственной Думы второго созыва была сконструирована первая, предназначенная исключительно для целей лоббирования законодательных интересов государственной бюрократии подобная структура - движение "Наш дом - Россия", которая являлась организационным оформлением в поле публичной политики так называемой "партии власти". С этого времени "партия власти" в форме того или иного псевдополитического объединения стала доминирующим элементом российского избирательного механизма и только начавшей формироваться партийной системы. При этом жесткая номенклатурная конкуренция достаточно длительное время препятствовала организационной стабилизации "партии власти" в сфере публичной политики. Так в 1999 году наряду с движением "Наш дом - Россия", практически полностью потерявшим свое влияние после отставки в 1996 году с поста председателя правительства В.Черномырдина, в выборах депутатов Государственной Думы успешно участвовали и два новых альтернативных варианта "партии власти" - движения "Единство" и "Отечество - вся Россия". Эти движения представляли интересы жестко конкурирующих между собой политико-экономических группировок российской номенклатуры, возникших в результате раскола между федеральной и региональной государственной бюрократией в преддверье смены главы государства.
Однако российская номенклатура продемонстрировала не только органически присущую ей жесткую конкуренцию политико-экономических группировок, но и способность таких группировок к временной консолидации перед лицом общей для их господствующего положения угрозой. Такая гипотетическая угроза реставрации и прихода к власти консервативной части бывшей советской номенклатуры, находящейся в оппозиции к правящему режиму, возникла на выборах Президента России в 1996 году. Только благодаря "водному перемирию", заключенному между наиболее влиятельными номенклатурно-олигархическими группировками, Президент Б.Ельцин был переизбран на второй срок. В ходе этой президентской избирательной кампании российская номенклатура продемонстрировала способность эффективно использовать в своих интересах один из основных демократический институтов - всеобщие альтернативные выборы и применять при их проведении самые современные избирательные и информационные технологии. Примером этого может служить известная PR-кампания "Голосуй или проиграешь".
Следует отметить, что высокую адаптивность к информационным технологиям постмодерна российской номенклатуры стала демонстрировать еще до президентских выборов 1996 года. При чем ведущую роль в этом процессе играли, прежде всего, "олигархи". Они первыми осознали первостепенную значимость СМИ и в целом сетевых средств массового информирования как инструмента публичной политики и информационного управления общественным мнением в условиях постиндустриального развития (См.: Нисневич Ю.А. Информация и власть. - М.: Мысль, 2000. - с.119-124).
Уже в процессе своего зарождения многие финансово-промышленные группы стали приобретать в собственность или брать под свой контроль электронные и печатные СМИ, используя все те же номенклатурные механизмы приватизации, а также несовершенство законодательства, регулирующего экономические механизмы функционирования СМИ, и на этой базе создавать собственные медиа-империи. Для достижения конкретных политических и экономических целей своих явных или неявных владельцев российские СМИ, входящие в такие медиа-империи, начали достаточно регулярно развязывать информационные войны, широко применяя информационные технологии рационального и психологического манипулирования общественным мнением. Таким образом российская номенклатура начала на практике реализовывать в своих целях и интересах одну из основных угроз постмодерна - информационное манипулирование причем в наиболее агрессивной форме информационных войны.
Основную проблему для российской номенклатуры в период президентства Б.Ельцина представляла, прежде всего, социально-экономическая нестабильность в стране, которая во многом определялась таким значимым для остающейся по-прежнему сырьевой России фактором как предельно низкие мировые цены на нефть и другие энергоносители и стимулировалась номенклатурной конкуренцией номенклатурно-олигархических группировок, что и привело в 1998 году к серьезному экономическому кризису.
Дефолт 1998 года заметно ускорил развитие наметившихся сразу после президентских выборов тенденций в трансформации правящего номенклатурно-олигархического режима, которые выражались в следующем.
Во-первых, после поражения на президентских выборах 1996 года лидера КПРФ Г.Зюганова ресурс публичной политической борьбы у традиционалистски настроенной части бывшей советской номенклатуры стал заметно иссякать и она перестала представлять реальную угрозу для правящего режима как самостоятельный претендент на власть. Осознав такую ситуацию, эта часть бывшей советской номенклатуры стала отказываться от публичной политической конфронтации с правящим режимом. Многие ее представители избрали другой, более свойственный номенклатурной среде путь реванша и начала интегрироваться в достаточно социально близкую ей новую российскую номенклатуру. Особенно после дефолта 1998 года приток бывших советских номенклатурных кадров в структуры российской государственной власти заметно интенсифицировался и в настоящее время по данным социолога О.Крыштановской (Материалы семинара "Российские элиты вчера, сегодня, завтра". Фонд "Либеральная миссия", 2003) число государственных чиновников, начавших свою деятельность еще при режиме Л.Брежнева, составляет более 30%, при этом среди высших государственных чиновников - более 50%.
Такой компромисс был обоюдно выгоден обеим сторонам, так как он способствовал расширению и укреплению российской номенклатуры и одновременно повышению социальной однородности, а, следовательно, и политической стабильности правящего режима.
Во-вторых, правящий режим начал постепенно восстанавливать нарушенное в ходе революционных процессов равновесие между тремя опорными механизмами любого государства - государственным аппаратом, армией и полицейскими службами (милиция и спецслужбы).
Государство устойчиво функционирует только тогда, когда равномерно опирается на все три указанные опорные механизма, каждый из которых строго выполняет только предписанные ему государственные функции и не доминирует над другими, вмешиваясь в их функционирование. Если такое доминирование и вмешательство имеет место, то государство как управляющий механизм начинает работать неустойчиво и государственная власть становится нестабильной. В демократических государствах стабильное равновесие между государственным аппаратом, армией и полицейскими службами удерживается демократическим политическим режимом, обеспечивающим с одной стороны периодическую сменяемость высших политических руководителей этих структур на основе конкуренции политических партий на всеобщих альтернативных выборах, а с другое - соблюдение под жестким контролем политической оппозиции и влиятельного общественного мнения принципа политической нейтральности государственных чиновников и сотрудников силовых ведомств. В авторитарных и тоталитарных государствах такое равновесие, как правило, нарушается, что и предопределяет относительную недолговечность правящих в этих странах режимов. В таких государствах при наличии однопартийной системы как дополнительной политико-государственной опоры правящего режима динамическое равновесие между государственным аппаратом, армией и полицейскими службами может поддерживаться определенное время путем периодических репрессивных воздействий, оказываемых на эти структуры попеременно, (именно так действовал режим И.Сталина) или путем номенклатурной ротации их руководящих кадров с использованием партийных органов и структур.
Прогрессистки настроенная часть советской государственной бюрократии являлась одной из основных движущих сил номенклатурно-демократической революции, а армия и полицейские службы, хотя и придерживались преимущественно традиционалистских взглядов, тем не менее старались в целом сохранить нейтральную позицию в революционном противостоянии, и вмешивались только в предельно критических ситуациях, стараясь при этом к счастью минимизировать свое в них активное участие. Поэтому государственный аппарат в силу такой логики развития политических процессов объективно оказался в постреволюционной России в доминирующем положении по отношению к армии и полицейским службам. При этом военные, сотрудники милиции и спецслужб существенно потеряли в своем материальном и социальном положении, что естественно вызывало их недовольство. Это недовольство заметно усилилось и обострилось после того, как практически все силовые структуры страны были втянуты правящим режимом в чеченскую войну и стали нести существенные людские потери. Для того, чтобы переломить такую ситуацию, грозящую дестабилизировать государство, номенклатурно-олигархический режим взял курс на укрепление и материальную поддержку силовых структур. Эту тенденцию в трансформации правящего режима отметил трагически погибший депутата Государственной Думы первых трех созывов В.Головлев при анализе бюджетного процесса в Государственной Думе второго созыва (1995-1999) (Головлев В.И., Нефедова Т.И. Государственная Дума второго созыва: роль и место в политическом переломе. - М.: Фонд "Ноосфера", 2000. - с.129-139).
В-третьих, при поддержке части новой российской номенклатуры начался процесс активного вхождения "людей в погонах" (которые не бывают "бывшими") в органы российской государственной власти на федеральном и региональном уровне, а, следовательно, и в правящую номенклатурную среду. Наиболее ярким примером такого процесса является политическая карьера генерала А.Лебедя. При этом интенсифицировалось и внедрение силовых структур, прежде всего спецслужб, в экономическую сферу как контролирующих органов, охранных служб и неофициальных "крыш" хозяйствующих субъектов, что нашло отражение даже в художественном творчестве (См. например: Пелевин В.О. Диалектика Переходного Периода из Ниоткуда в Никуда: Избранные произведения. - М.: Эксмо, 2003) как знаковый символ правящего в России режима.
В логике именно этих тенденций лежат последовательные назначения на должность председателя правительства России после дефолта 1998 года Е.Примакова, С.Степашина, В.Путина и выбор последнего в качестве приемника Президента Б.Ельцина.
Развитие номенклатурно-олигархического режима при Президенте В.Путине
Успех операции "наследник", в результате которой в 2000 году Президентом России стал В.Путина, во многом определялся тем, что эта фигура в полной мере соответствовала тенденции "советизации" правящей российской номенклатуры с одновременным усилением ее силовой составляющей и отвечала ставшему доминирующим в обществе постреволюционному ожиданию стабильности и порядка в их традиционном для России патерналистском понимании.
Приход к власти генетически связанного со спецслужбами Президента В.Путина в полном соответствии с номенклатурными механизмами подбора и расстановки кадров привел к резкому усилению притока "людей в погонах" и, прежде всего, естественно представителей спецслужб и связанных с ними людей во все структуры государственной власти на федеральном и региональном уровне. Так по упомянутым ранее данным социолога О.Крыштановской в последние годы существования СССР "люди в погонах" составляли в государственном аппарате ~3-4%, за десять лет при Президенте Б.Ельцине их количество возросло до ~11%, а только за первый четырехлетний срок Президента В.Путина - до ~25%, при чем в высшем руководстве страны в настоящее время они составляют более 50%.
Приток в правящую номенклатурную среду в принципе нечуждых ей людей, хорошо знающих правила и владеющих механизмами ее жизнедеятельности, но многие из которых не смогли по их мнению должным образом поучаствовать в первоначальном разделе власти и собственности, естественным образом привел к очередному обострению номенклатурной конкуренцию.
С 2000 года в России начался номенклатурный передел власти и собственности под публично декларируемыми популистскими лозунгами сначала о равном удалении от власти "олигархов", а затем о защите государственных интересов от тех, кто незаконно приобрел собственность или уходил от налогов. Основным инструментарием передела стало целенаправленное или, пользуясь новым политическим эвфемизмом, "выборочное" применение силовых структур, прокуратуры, государственных контролирующих органов и псевдосудебных решений "споров хозяйствующих субъектов", принимаемых с очевидными нарушениями действующего законодательства, для осуществления добровольно-принудительной замены "назначенных собственников". Правящий режим в лучших советских традициях практически полностью подчинил своим корпоративным интересам деятельность не только правоохранительной системы, но и судебной власти и тем самым нарушил один из ключевых принципов ее деятельности в демократической системе разделения властей - независимость от других ветвей власти и политической конъюнктуры. Наиболее яркие и публично известные примеры такого номенклатурного передела представляют собой "дело Гусинского" и "дело ЮКОСа", а сотни по сути подобных, но только менее масштабных и потому менее известных широкой общественности процессов происходили и происходят как в центре, так и в регионах.
Результатом номенклатурного передела является некоторое видоизменение политико-экономических группировок, становящихся доминирующими в российской номенклатуре. Также как и в государственной бюрократии в таких группировках лидирующие позиции стали занимать представители спецслужб или тесно связанные с ними бывшие советские номенклатурные кадры, которым органически свойственны непубличные методы конкурентной борьбы. При этом изменяется стилистика, но никоим образом не сама номенклатурно-олигархическая сущность правящего режима. Это подтверждается, в частности, последними данными журнала Forbes о возрастании в России за 2003 год числа долларовых миллиардеров с 17 до 25, среди которых все те же знакомые лица.
Тот факт, что органически присущая номенклатурной среде жесткая конкурентная борьба политико-экономических группировок за власть и собственность в настоящее время в отличие от периода президентства Б.Ельцина не столь существенно дестабилизирует социально-экономическую обстановку и в стране даже происходит повышение ВВП, правда, в основном за счет развития финансово-промышленных групп в сырьевых и добывающих отраслях, определяется следующим. У правящего режима при Президенте В.Путине появился существенный запас социально-экономической устойчивости как результат значительного по уровню и достаточно длительного во времени повышения мировых цен на нефть и другие энергоносители, которые Россия экспортирует во всевозрастающих объемах.
Наличие достаточного запаса социально-экономической устойчивости позволяет российской номенклатуре при Президенте В.Путине еще в большей степени, чем при Президенте Б.Ельцине проявлять и другие, кроме конкурентности, свои онтологические свойства.
Российская номенклатура продолжает интенсивно расширятся, особенно в своей государственно-бюрократической части, и во все большей степени проникать в экономическую и иные, прежде всего, в значительной мере контролируемые государством сферы общественной жизни. По некоторым данным сегодня в России численность государственного аппарата в 1,5 раза больше, чем была во всем СССР. Номенклатурный подбор и расстановка кадров в естественных монополиях и крупных акционерных обществах с государственным участием, а также в саморегулирующихся общественных организациях предпринимателей приобрели системный характер и стали осуществляться в сфере образования, науки, медицины и даже в творческих союзах.
После прихода к власти Президента В.Путина правящий режим стал еще более активно адаптировать к своим интересам информационную сферу и политические институты.
Именно в информационной сфере в первую очередь произошел передел собственности, вытеснение пытавшихся конкурировать с новыми доминантными политико-экономическими группировками старых "олигархов" и монополизация этими группировками в форме "огосударствления" основных электронных и печатных СМИ. При этом существенным образом сократилось количество альтернативных источников информации, которые политолог Р.Даль относит к шести основополагающим институтам современной полиархической демократии (Даль Р. О демократии. - М.: Аспект Пресс, 2000. - с.85). Информационное манипулирование общественным сознанием приобрело характер целенаправленной в интересах укрепления и обеспечения массовой поддержки правящего режима подмены реальных общественно-политических и социально-экономических процессов их специально сконструированными, виртуальными образами. Основой массового информирования стали агитационно-пропагандистские методы, во многом аналогичные тем, которые использовал советский режим, но существенно усовершенствованные за счет применения современных информационных и коммуникационных технологий, включая сеть Интернет.
Адаптация правящим номенклатурно-олигархическим режимом демократических институтов и порядков, названная обслуживающими этот режим политическими аналитиками "управляемой демократией", осуществляется за счет практической реализации основных угроз, которые изначально несет в себе сама демократия как политическая система. Это - огосударствление политических партий и административное манипулирование избирательным механизмом (См.: Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. - М.: РОССПЭН, 1997).
После принятия в 2001 году федерального закона "О политических партиях" процессе огосударствления партийной системы был закреплен законодательно и политические партии, которым этим законом предписана устаревшая в современных условиях организационная структура, основанная на строго иерархическом администрировании и характерная для массовых партий по классификации М.Дюверже (Дюверже М. Политические партии. - М.: Академический Проект, 2000. - с.116-123), были поставлены под административный контроль со стороны государства. При этом следует особо отметить, что, несмотря на все публичные заверения адептов этого закона, финансирование деятельности российских политических партий осталось по-прежнему существенно непрозрачным и коррупционным.
В этих благоприятных для нее условиях российская номенклатура, накопившая определенный опыт административного "партстроительства", сформировала для лоббирования своих групповых интересов в законодательной сфере типичную по определению Л. Мизеса (Мизес Людвиг фон. Либерализм в классической традиции. - М.: Экономика, 2001. - с.167-171) партию особых интересов и как результат перманентной номенклатурной конкуренции даже не одну. Были созданы партии Единая Россия, Народная партия России, Российская партия жизни. Однако, учитывая опыт предыдущих парламентских выборов, на выборах в Государственную Думу в 2003 году после длительной закулисной борьбы основная ставка была сделана на одну партию - Единая Россия. Эта номенклатурная партия, естественно, получилась во многом подобной КПСС, но с одним принципиальным отличием. КПСС сама породила номенклатуру и по праву родителя достаточно жестко контролировала ее поведение в соответствии со своими партийными нормами и правилами. Единую Россию породила номенклатура как инструмент для адаптации демократических политических порядков к своим интересам. Поэтому эта партия полностью подконтрольна номенклатуре, действует исключительно в ее интересах по ее нормам и правилам и ни в кой мере не может ограничивать свободу действий самой номенклатуры.
Тот факт, что правящая российская номенклатура полностью овладела и научилась эффективно использовать административное манипулирование всеобщими выборами и информационное манипулирование массовым сознанием, наглядно продемонстрировали парламентские выборы 2003 года и президентские выборы 2004 года. В целом аналогичная картина наблюдается и практически на всех происходящих в последние годы региональных выборах. При этом правящий номенклатурно-олигархический режим, сохраняя лишь внешнюю форму основных институтов демократической политической системы и демократического устройства государства, предписанного Конституций, практически полностью выхолащивает их идейное и политическое содержание.
Такие действия правящего режима особенно в ходе последней парламентской и последовавшей сразу за ней президентской избирательных кампаний привели к свертыванию только начавшегося в России процесса зарождения многопартийной системы как основного инструмента политической структуризации общества и практической реализации конституционного принципа идеологического многообразия. В поле российской публичной политики воцарился один абсолютно доминирующий актор - партия власти, выражающая интересы только одной социальной группы - правящей номенклатуры. При этом политическим представительствам других социальных групп и идеологических направлений отводится только роль декоративных, управляемых статистов. Следует отметить, что за такую политическую ситуацию существенная доля вины лежит и на демократически и либерально ориентированных элитных группах, но это - предмет для отдельного обсуждения.
В результате деформаций таких звеньев в цепи взаимосвязи и подотчетности государственной власти обществу как партийная система, которая должна обеспечивать политическое структурирование гражданского общества в форме автономных объединений граждан - политических партий, и избирательного механизма, который должен обеспечивать регулярное проведение свободных и честных выборов, происходит искажение основных функций в социально-политическом регулировании последнего, ключевого звена этой цепи - парламента. Такими функциями парламента в демократической системе разделения властей являются представительная, законодательная и контрольная функции. Утрата парламентом его основополагающего статуса как государственного органа всенародного представительства неизбежно влечет за собой то, что приоритетом его законодательной деятельности становится не выражение в форме законов общезначимых интересов и целей общественного развития, а законодательное закрепление корпоративных интересов правящей элиты и превращение контрольной функции парламента в инструмент конкурентной борьбы различных группировок в правящей элите (Нисневич Ю.А. Закон и политика (в печати).
Ощущая и наблюдая такие процессы, граждане утрачивают доверие как ко всем демократическим институтам, так и к представительной демократии в целом, что в первую очередь отражается в снижении явки избирателей и в возрастании протестного голосования на выборах всех уровней. В перспективе могут даже возникнуть если и не формально юридические, то политико-правовые проблемы легитимности парламента, других органов государственной власти и правящего политического режима в целом. При сохранении такой тенденции недоверие граждан к государственной власти будет усиливаться и отчуждение власти от общества будет нарастать, что чревато серьезными как политическими, так и социальными последствиями.
Именно такие процессы происходят сегодня в поле российской политике в целом и в деятельности Государственной Думы в частности.
Достигнув относительной победы (37,7% и даже с учетом результатов в одномандатных избирательных округах всего ~50%) на парламентских выборах 2003 года, партия Единая Россия, используя номенклатурные и административные методы воздействия на депутатский корпус, расширила свое представительство в Государственной Думе четвертого созыва почти до 70% и провела качественные изменения внутренней структуры нижней палаты российского парламента. При этом Государственная Дума четвертого созыва с учетом состава ее выборной администрации во многом утратила черты политического института всенародного представительства, основанного на конституционном принципе многопартийности, и приобрела в результате строго иерархического построения ее организационной структуры, подчиненной на всех уровнях представителям одной депутатской фракции, характер административного органа государственного управления.
Таким образом наряду с судебной властью и законодательная власть утратила свою независимость от президентской и исполнительной власти и оказалась полностью подчиненной корпоративным интересам правящей номенклатуры.
Окончательное пренебрежение политическим содержанием демократической системы разделения властей и органически необходимой для ее реализации системы сдержек и противовесов во взаимоотношениях высших органов государственной власти при преимущественно дуалистических государственных режимах в смешанных (полупрезидентских) республиках (Конституционное (государственное) право зарубежных стран: В 4 т. Том 1-2. Часть общая /Отв. ред. проф. Б.А.Страшун. - М.: БЕК, 2000. - с.348-352) правящий номенклатурно-олигархический режим продемонстрировал, фактически лишив и правительство России статуса политического института. Это было осуществлено в полном соответствии с логикой номенклатурного подбора и расстановки кадров путем назначения на должность председателя правительства еще даже до окончания президентских выборов 2004 года типичного связанного со спецслужбами представителя еще советской номенклатуры М.Фрадкова.
В целом правящий сегодня в России номенклатурно-олигархический режим реализовал в своих интересах в поле политики и еще одну угрозу исходящую от государственной бюрократии в условиях постмодерна. В эволюции государственной бюрократии отмечаются тенденции повышения ее роли в современном государстве путем оказания ею все возрастающего влияния на процессы выработки, принятия и реализации политических решений, оформления государственной бюрократии как относительно самостоятельного субъекта политической власти, части неизбираемой правящей политической элиты и социального слоя, обладающего своей корпоративной этикой и традициями. При этом еще М.Вебер полагал, что перерождение государственной бюрократии в политическую таит в себе угрозу человеческой свободе и независимости (Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. - М.: Аспект Пресс, 2001. - с.140). При демократических политических режимах этим тенденциям успешно противостоят такие уже упомянутые выше механизмы, как периодическая сменяемость определенного политического круга высших государственных чиновников на основе конкуренции политических партий на всеобщих альтернативных выборах и жесткий контроль политической оппозиции и влиятельного общественного мнения за соблюдением неполитической, исполнительной частью государственного аппарата политического нейтралитета. При правящем в России номенклатурно-олигархическом режиме естественно такие политические ограничительные механизмы просто отсутствуют, так как правящая номенклатура не только является абсолютно доминирующим политическим актором, но и сознательно использует такое свое положение для трансформации формально демократических институтов и порядков с целью обеспечения себе полной свободы действий.
При этом правящая российская номенклатура, большую часть которой и составляют государственные чиновники, кардинально и качественно отличается от веберовской государственной бюрократии.
Классическая бюрократия в идеале представляет собой иерархически организованную и достаточно сплоченную структуру с отлаженным механизмом вертикальной мобильности и устоявшимся кодексом корпоративного поведения и этики, основанными, прежде всего, на принципе профессионализма. Естественно эта структура обладает и присущими любой бюрократической системе хорошо известными, негативными тенденциями. Но так как она действует, как правило, в четко законодательно установленных рамках, под политическим контролем стоящей над ней партийной системы и под пристальным вниманием общественного мнения, то эти тенденции в значительной мере пресекаются.
Российская номенклатура также в целом имеет иерархическое построение, которое в принципе может и не совпадать с иерархией государственных и иных руководящих должностей - фактические лидеры образующих ее политико-экономических группировок могут находиться при определенных условиях вне поля публичной политики. Более того, можно отметить и еще одну значимую политическую тенденцию постмодерна, которую восприняла российская номенклатура. Сегодня в поле публичной политике в большей степени востребованы виртуальные лидеры-символы, чем реальные волевые политики, что возможно обусловлено новыми качествами информационной среды и привнесенными ими принципами мифологизации массового сознания и массового восприятия. Можно предположить, что и безусловный лидер российской номенклатуры Президент В.Путин скорее именно такой лидер-символ.
Российская номенклатура, несмотря даже на ее в целом иерархическое построение, представляет собой нестабильную социальную среду, расколотую конкурирующими политико-экономическими группировками как по вертикали, включая федеральный и региональный уровни, так и по горизонтали между этими уровнями.
При этом российская номенклатура обладает ни чем не ограниченной свободой действий при реализации своего доминантного идеологического принципа использования власти для достижения личного социального и материального благополучия и может в полной мере проявлять такие свои онтологические свойства как перманентная конкуренция номенклатурно-олигархических группировок, проникновение во все значимые сферы жизнедеятельности общества и государства и постоянно расширяющееся самовоспроизводство. Даже советская номенклатура не обладала такой полной свободой, какой сегодня обладает российская номенклатура, так как в своей жизнедеятельности была ограничена хотя и специфическими, но все же вполне определенными правилами, установленными породившей ее КПСС.
Именно номенклатурно-олигархический характер правящего сегодня в России режима и практически полная свобода и бесконтрольность деятельности российской номенклатуры, составляющей социальную опору этого режима и уходящей корнями в номенклатуру советскую, предопределяют достаточно мрачные перспективы не столько развития, сколько в принципе существования России в ее современных границах. При этом невольно возникают вполне объяснимые ассоциации с правящим в СССР накануне его распада политическим режимом, но только в условиях постиндустриального ветка исторической спирали, которому явно присуще ускорение времени политико-экономических трансформаций.
* * *
Представленный анализ естественно не претендует на всестороннюю аутентичность описания политических процессов и событий, происходивших и происходящих в современной России под влиянием широко спектра разнообразных, часто слабо формализуемых и изученных политических и социально-экономических факторов. В этом смысле представленный анализ бесспорно является достаточно упрощенным и схематичным. Но представляется, что предлагаемая номенклатурная парадигма политического анализа позволяет выявить достаточно логичную последовательность в действиях правящего номенклатурно-олигархического режима и вполне аргументировано обосновать главную тенденцию в российской политической реальности, которая можно образно описать следующей картиной.
Российское общество, на поверхности которого в результате революционных событий начала 90-х годов ХХ века образовался слабый демократический просвет, сегодня быстро затягивает всепоглощающая и проникающая повсюду номенклатурная трясина.
Для того, чтобы противостоять грозящему распадом страны процессу подавления гражданского общества и бесконтрольного расползания во власти господствующего социального слоя - российской номенклатуры, генетическим предшественником которой является номенклатура советская, необходимо наполнить реальным, а не виртуальным политическим содержанием демократические институты автономных ассоциаций граждан и альтернативных всеобщих выборов. Практически это может сделать только имеющая достаточно широкую социальную опору в обществе демократическая оппозиция правящему номенклатурно-олигархическому режиму, объединенная по всему спектру демократических идеологий первоочередной задачей - остановить процесс окончательной приватизации политической и государственной власти в стране правящей номенклатурой.
(Материалы к заседанию Клуба "Открытый Форум" 16 марта 2004 г. на тему "Россия после президентских выборов: авторитаризм или демократия?)
