ВЫСТУПЛЕНИЕ О.О. ХОРЖАНА В ПРЕНИЯХ ПО УГОЛОВНОМУ (ПОЛИТИЧЕСКОМУ) ДЕЛУ № 207068035

Уважаемый суд!

В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства я внимательно слушал доводы обвинения. И у меня, и у тех, кто следил за ходом данного судебного процесса, не раз была возможность убедиться в необъективности и предвзятости предъявленного мне обвинения.

Меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал. И это несмотря на то, что нет никаких реальных доказательств моей «вины», равно как в сфабрикованном уголовном деле нет и намека на логичность и законность.

Прокуратура города Тирасполя обвиняет меня в том, что я, желая избежать установленной законом ответственности за организацию митинга протеста 13 марта 2007 года, 11 марта 2007 года на партийном автомобиле мине-вене марки «Рено» нанес телесные повреждения первому заместителю министра внутренних дел ПМР Зубрейчуку П.П., а также оказал сопротивление его законным требованиям.     

Итак, по порядку. На что же опирается обвинение в данном уголовном деле? На показания трех чиновников Министерства внутренних дел, которые находятся в служебном подчинении, а значит и в служебной зависимости от «потерпевшего» Зубрейчука. То, что данные «свидетели» будут давать недостоверные показания, я предполагал еще на стадии предварительного следствия. Ход же судебного следствия это наглядно показал.  Мы все слышали, как свидетели обвинения давали противоречивые показания, а также путались в конкретных деталях происшествия.

Так ст. ОУ УУР МВД ПМР свидетель Барбалат заявил, что автомобиль «Рено», на котором я якобы пытался скрыться с места происшествия, начал движение медленно, в результате чего Барбалат смог догнать автомобиль и помог Зубрейчуку его остановить. А свидетели начальник ОУР УВД г. Тирасполя Грецкий и его заместитель Новиков показали, что этот же автомобиль начал движение резко. Если принимать во внимание показания Барбалата о том, что он находился в 4-5 метрах от Зубрейчука, то встает вопрос: каким образом Барбалат успел догнать автомобиль? Я надеюсь, никто не  станет утверждать, что милиционер Барбалат бегает быстрее, чем двигается мини-вен «Рено» с объемом двигателя 2200 куб. см.

Вместе с тем, из показаний «потерпевшего» и свидетелей обвинения непонятно, какое же расстояние я волочил свою жертву по асфальту. А это – очень важная деталь. Сам  Зубрейчук в ходе предварительного следствия заявил что «...автомобиль под управлением Хоржана О.О. протянул меня примерно метров 10-15…» (л.д. 113-114). На судебном следствии Зубрейчук, видимо, осознав, что данное расстояние не вписывается в логику сфабрикованной версии, уменьшил это расстояние ровно в два раза, назвав цифру 5-7 метров. 

Если бы так существенно сбился глазомер у простого человека, не связанного с работой в органах МВД и не обладающего большим милицейским опытом, то это было бы понятно. Но не у первого заместителя министра внутренних дел, который по роду своей службы имеет достаточно большой опыт оперативной работы, где точность - одна из важных составляющих.

Свидетель Барбалат, видимо, забыв о том, что он стоял в 4-5 метрах от «потерпевшего» Зубрейчука, заявил в судебном заседании, будто я протащил его шефа всего 4 метра. А это значит, что мой автомобиль двигался всего несколько секунд. И опять возникает вопрос: какими же нужно обладать спринтерскими данными, что бы за такой небольшой промежуток времени догнать автомобиль, пробежав 9 метров, и еще при этом успеть в водительском окне найти место, не занятое «потерпевшим» Зубрейчуком, засунуть туда руку, нащупать ключ зажигания и остановить автомобиль?  

Далее. То, что свидетели обвинения дают недостоверные показания, в процессе судебного следствия было совершенно очевидно. Очень удивил всех свидетель Барбалат, который долго вспоминал, о какое же стекло автомобиля ударился “потерпевший” Зубрейчук – о лобовое или о боковое. Для ответа на этот вопрос любому работнику МВД, в том числе и ст. ОУ УУР МВД ПМР   Барбалату, необходимо было всего несколько секунд. Если, конечно, он говорил бы правду. Свидетель же Барбалат соображал, как ответить на этот вопрос, достаточно долго. И ответил только после многочисленных вопросов суда. Человек, который говорит правду, делает это быстро четко. Так, как отвечала свидетель Бондаренко. 

Неожиданно в конце предварительного следствия у “потерпевшего” Зубрейчука появился еще один свидетель - Новиков А.С., который ехал в маршрутном такси и видел, как Петра Петровича тащил автомобиль Приднестровской Коммунистической Партии. Это же надо - такое везение! Чтобы именно в это время (ни минутой раньше, ни минутой позже), именно по этой улице, именно работник уголовного розыска, тоже подчиненный Петра Петровича,  ехал в маршрутном такси и сидел именно на том месте, с которого он все мог очень хорошо видеть! При этом данный “случайный свидетель” обладал настолько феноменальным зрением, что за несколько десятков метров сразу же узнал всё свое начальство и запомнил все детали присшествия. Это сколько же совпадений сразу… Прямо как в сказке.

Я хочу процитировать показания свидетеля Новикова, которые он дал на предварительном следствии и которые он подтвердил в суде: “Спустя примерно 20 секунд автомобиль красного цвета с надписями на бортах “Приднестровская Коммунистическая Партия” стал трогаться, тем самым выехал на полосу встречного движения и зацепил своим бортом данного человека, одетого в гражданскую форму, в результате чего данный человек повис своей правой рукой на двери автомобиля, так как стекло водительской двери было приоткрыто…” (л.д.59-60).

Складывается такое впечатление, что не Барбалат, а его подчиненный Новиков стоял рядом с “потерпевшим” и в деталях запомнил происходящее.

Я хочу обратить внимание суда на один очень интересный момент. Свидетель Новиков удтверждает, будто я 20 секунд с Зубрейчуком разговаривал. Далее я совершал противоправные действия, как показывают свидетели обвинения, в течение еще около половины минуты. Итого получается, что свидетель Новиков наблюдал за всем происходящим в течение одной минуты. А как же тогда маршрутное такси, в котором сидел Новиков и которое не стояло, а двигалось?

Если Вы выйдете на улицу Мира, на то место, где наш автомобиль остановили, и понаблюдаете за любым маршрутным такси, то Вы увидите, что за одну минуту маршрутное такси проезжает расстояние в 450-500 метров. За это время маршрутное такси, в котором ехал свидетель Новиков, доехало до остановки Парка “Победы”, и наблюдать за происходящим свидетель мог, разве что, только в подзорную трубу.

     К сожалению, представители прокуратуры не обратили внимания на столь серьезные изъяны и противоречия в показаниях вышеперечисленных свидетелей. Не обратили они внимания и на то, что свидетели – подчиненные потерпевшего - находятся у него в служебной зависимости. Кроме того, есть еще два очень серьезных обстоятельства, которые доказывают мою невиновность.

Первое - это абсурдность самой версии обвинении. Я хочу процитировать «потерпевшего» Зубрейчука: «…стал доставать из внутреннего кармана пиджака свое служебное удостоверение, и в этот момент Хоржан О.О. повернул руль в мою сторону и нажал резко на педаль газа, в связи с чем автомобиль начал движение, при этом левым бортом автомобиля ударил меня в бедро правой ноги, отчего я потерял равновесие и стал падать, и во время падения я облокотился правой рукой об движущийся автомобиль под управлением Хоржана О.О., при этом рука соскользнула и, учитывая, что стекло водительской двери было приоткрыто, то своим правым предплечьем я повис на стекле…» (л.д.113-114). Этой же версии придерживается сторона обвинения. 

Попробуем это представить. «Потерпевший» Зубрейчук и его свидетели утверждают, что в то время, когда мой автомобиль начал движение, Зубрейчук доставал из внутреннего кармана удостоверение. Это говорит о том, что «потерпевший» был на определенном расстоянии от автомобиля. Ни рук, ни ног, ни других частей его тела в автомобиле не было. Что же мешало Петру Петровичу просто отодвинуться от автомобиля, если бы даже автомобиль и в самом деле начал движение?

Кроме того, обвинение утверждает, что, когда Хоржан резко нажал на педаль газа и автомобиль ударил Петра Петровича в бедро, последний лишь потерял равновесие. По всем законам физики, если бы автомобиль все же ударил Петра Петровича в бедро, то потерпевший должен был бы, как любое физическое тело, отлететь от автомобиля, а не прилипнуть к нему. И тогда возникает другой естественный вопрос: каким же весом должен обладать «потерпевший», чтобы от резкого удара автомобиля, весящего более чем две тонны, лишь потерять равновесие?

 Далее. И Зубрейчук, и сторона обвинения утверждают, что «потерпевший» при падении предплечьем зацепился за водительское стекло. Следовательно, и рука, и все тело Петра Петровича двигались, в нарушение всех законов физики, не в направлении удара, а наоборот - в сторону автомобиля. Если поверить в версию обвинения, то и рука, и предплечье «потерпевшего» оказались после удара в салоне автомобиля. Допустим, что, так же, как и со «случайным» свидетелем Новиковым, Петру Петровичу повезло: на некоторое время законы физики перестали действовать. Но у мини-вена «Рено» окно водителя расположено на высоте 170 см от земли. Если учесть, что водительское стекло было приоткрыто, то, чтобы попасть в салон автомобиля, предплечье «потерпевшего» должно было находиться на этой же высоте, а рост самого Петра Петровича должен был бы быть более 2-х метров.  

 Представители прокуратуры не сочли нужным достоверно доказать, каким же непостижимым образом «потерпевший», словно магнит, прилип к автомобилю.

А вот что в ходе предварительного следствия показали свидетели обвинения (и подтвердили свои показания в суде):

свидетель Барбалат: «…Зубрейчук П.П. в результате этого зацепился локтем правой руки за водительскую дверь…» (л.д. 62-63);

свидетель Грецкий: «…Зубрейчук П.П. зацепился локтем правой руки за водительскую дверь...» (л.д. 57-58);

свидетель Новиков: «…автомобиль красного цвета с надписями на бортах “Приднестровская Коммунистическая Партия” стал трогаться, тем самым выехал на полосу встречного движения  и зацепил своим бортом данного человека, одетого в гражданскую форму” (л.д. 59-60).

Так как же было все на самом деле? Так, как утверждают представители прокуратуры, когда феноменального веса и роста “потерпевший” Зубрейчук каким-то непостижимым образом повис предплечьем на стекле автомобиля? Или  дело было так, как утверждают свидетели Барбалат и Грецкий, и Петр Петрович тоже известным только ему чудесным образом зацепился локтем за водительскую дверь? А, может, прав “случайный” свидетель Новиков, который на полном серьезе утверждает, что не Петр Петрович зацепился за автомобиль, а сам автомобиль зацепил “потерпевшего”? Кто же прав, и как же было все на самом деле? На этот вопрос мы до сих пор внятного ответа не получили.

Существует еще ряд утверждений, которые делают версию стороны обвинения еще абсурднее. Так «потерпевший» утверждает: «…На мое требование остановиться Хоржан О.О. не реагировал, а наоборот - увеличивал скорость, и только благодаря подбежавшему Барбалат О.Г. я смог избежать  тяжких последствий, а именно Барбалат через открытое окно, удерживая руль автомобиля, смог каким-то образом заглушить двигатель и достать ключи зажигания» (л.д. 113-114). Вот так. Даже сам Зубрейчук не может понять свою же версию о том, как Барбалат это сделал.

И здесь главное - не спринтерские достижения милиционера Барбалата, который смог догнать увеличивающий скорость автомобиль «Рено» (к слову: по техническим характеристикам автомобиль данной марки развивает скорость в 100 километров в час за 11 секунд). Я прошу разгадать следующую загадку нашей прокуратуры: оконный проем водительской двери данного автомобиля составляет 73 сантиметра. Ключ зажигания автомобиля находится справа от водителя за рулевым колесом. За рулем сидел водитель Хоржан О.О. и, учитывая  его комплекцию и технические характеристики данного автомобиля, между водителем Хоржаном О.О. и рулевым колесом места для руки Барбалата уже никак не оставалось. Единственной возможностью дотянуться до ключей зажигания было свободное пространство между водительским и передним пассажирским сидением. От водительской двери до ключей зажигания через это свободное пространство надо тянуться более двух метров.

Вопрос: если в оконном проеме шириной всего 73 сантиметра уже висел «потерпевший» Зубрейчук, сколько оставалось места в этом же оконном проеме для свидетеля Барбалата? Если одной рукой свидетель Барбалат через оконный проем шириной в 73 сантиметра удерживал рулевое колесо автомобиля, а второй – вытаскивал ключи зажигания, сколько в этом же оконном проеме оставалось места для «потерпевшего» Зубрейчука? Если свидетель Барбалат смог дотянуться до ключей зажигания и заглушить двигатель, сколько метров составляет длина руки Барбалата? Причем, как вы помните, по версии обвинения водительское окно было лишь приоткрыто, а автомобиль увеличивал скорость. Получается, что ноги потерпевшего должны были волочиться по асфальту.

К сожалению, ни прокуратура, ни суд не сочли нужным тщательно проверить версию «потерпевшего». Автомобиль мини-вен «Рено» в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства не был даже осмотрен. Я специально приезжал на каждое судебное заседание именно на этом автомобиле, полагая, что суд пожелает хотя бы посмотреть на него. 

Не были установлены многие важные детали происшествия. Не был проведен следственный эксперимент, чтобы установить, могла ли правая рука «потерпевшего» (та самая, которую он сунул в карман за своим служебным удостоверением), каким-то образом попасть в салон партийного автомобиля? И мог ли свидетель Барбалат, одновременно с Зубрейчуком, тоже засунуть в салон руки и дотянуться до ключей зажигания?

            Не была изъята и осмотрена также одежда и обувь «потерпевшего»; никто даже не пытался обнаружить на них следы «волочения по асфальту» (понимая, очевидно, что их там и быть не может).   (Кстати, в момент задержания О.О. Хоржана  11 марта с.г. зам. министра МВД ПМР П.П. Зубрейчук, по свидетельству очевидцев, был в черной кожаной гражданской куртке и черной водолазке, торчавшей в распахнутом вороте куртки, в черных гражданских брюках, без головного убора и без каких-либо знаков различия. На мафиозника похож. А его сообщник - инспектор Барбалат был в длинном черном гражданском пальто,  без головного убора и без каких-либо знаков различия. Третий - работник УР Грецкий был также в гражданском - в какой-то куртке и  джинсах, но все-таки он не был одет во все черное и разговаривал чуть повежливее, поэтому не так сильно мафиозника напоминал. Все машины, на которых они  ехали, были  гражданские. Примечание Е.И. Копышева)

  В ходе данного судебного разбирательства я не услышал четкого определения прокуратурой субъективной стороны преступления, а именно - его цели и мотива. Обвинение ограничилось лишь обтекаемой фразой: «желая избежать установленной законом ответственности за проведение организации несанкционируемого митинга».

 Я - юрист по образованию и прекрасно понимаю разницу между наказанием за административное правонарушение и наказанием за преступление. Ни один нормальный человек не пойдет на то, чтобы в данном случае вместо штрафа получить несколько лет лишения свободы. Более того, если бы я хотел скрыться, то почему этого не сделал? Почему не пытался сбросить болтавшегося в окне Зубрейчука с автомобиля? Почему не сопротивлялся Барбалату, когда тот, по его словам, спокойно вытаскивал ключи из замка зажигания?

В моем управлении находился автомобиль с мощностью в сто тридцать лошадиных сил. Если бы я нажал на педаль газа, то и Зубрейчук, и Барбалат боролись бы уже не со мной – они бы боролись с автомобилем в сто тридцать лошадиных сил.  Любому понятно, что я мог разогнать свой автомобиль, даже на первой передаче, до такой скорости, когда ни Зубрейчук, ни Барбалат уже ничего не могли бы сделать.

Версия  прокуратуры больше похожа на сценарий крутого голливудского боевика, но ни как на реальные события, имевшие место 11 марта 2007 года.

Все вышеизложенное говорит о том, что обвинение не смогло доказать предъявленного мне обвинения. Боле того, потерпевший, его подчиненные-свидетели, само обвинение – безнадежно запутались в наспех сфабрикованной версии.

В свою очередь в ходе судебного разбирательства я и свидетель Бондаренко изложили суду факты, действительно имевшие место 11 марта 2007 года. Начиная со сцены остановки нашего автомобиля, заканчивая тем, как  Зубрейчук пытался вытащить меня через окно водительской двери, угрожая и оскорбляя меня.

Свидетель Бондаренко Н.А. дала четкие и внятные свидетельские показания. В зале судебного заседания она заявила, что принесла свои свидетельские показания в письменном виде, для того, чтобы никто их не смог исказить. Очень жаль, что суд не приобщил их к материалам дела. Но, тем не менее, свидетель Бондаренко – единственный свидетель, который находился в автомобиле и видел все, что происходило, от начала до конца. Она пояснила, что телесные повреждения «потерпевший» Зубрейчук мог нанести себе сам, когда, пытаясь вытащить меня из кабины, разбил стекло автомобиля.

Свидетель Бондаренко подтвердила мои  показания о том, почему мы с ней не узнали  Зубрейчука. Дело было в начале марта, заместитель министра и его подчиненные из «группы захвата» были в верхней одежде; вели себя, как герои гангстерского боевика, а не как работники милиции. Зубрейчука в верхней одежде я раньше никогда не видел. Кроме того, и сам захват, и особенно поведение Зубрейчука на месте происшествия было попросту неадекватны. Мы с Н.А. Бондаренко не могли даже предположить, что так может действовать первый заместитель министра внутренних дел ПМР. Мы вообще не допускали мысли, что один из высших руководителей МВД станет заниматься отловом двух безоружных людей, подозреваемых в административном правонарушении, в то время, как в республике  столько проблем с  преступностью.

Но самое главные аргументы в мою защиту – это свидетельские показания свидетеля младшего лейтенанта Музыки И.В. и материалы осмотра места происшествия, собранные 11 марта 2007 года.

Свидетель Музыка в ходе судебного допроса показала, что:

           1.Осколки разбитого стекла автомобиля лежали на асфальте возле водительской двери. А  это значит, что в момент, когда стекло разбили, автомобиль стоял! Это обстоятельство полностью опровергает версию обвинения о движущимся автомобиле, волокущем за собой «потерпевшего».

           2. «Потерпевший» Петр Петрович Зубрейчук в ходе работы оперативной группы на месте происшествия 11 марта 2007 года не делал никаких заявлений о совершенном против него преступлении. А это говорит о том, что и версия Зубрейчука, которую поддерживает прокуратура, и желание сделать из меня преступника созрели уже после событий, имевших место 11 марта 2007 года.

           В материалах осмотра места происшествия есть схема осмотра места происшествия, составленная работниками дознания Тираспольского ГУВД 11 марта 2007 года. На этой схеме видно, что автомобиль «Рено»  смотрит своей передней частью вправо, в сторону тротуара. Это обстоятельство подтверждает тот факт, что водитель «Рено» при остановке пытался припарковаться, то есть двигался к бордюру, а не от него. Если бы версия обвинения была достоверной, то сотрудники Тираспольского ГОВД увидели бы автомобиль в другом положении.

          Исходя из вышеизложенного, можно сделать единственно верный вывод о том, что же на самом деле произошло. Чтобы сорвать митинг протеста 13 марта 2007 года у власти был единственный выход – лишить свободы на некоторое время руководителей Приднестровской Коммунистической Партии. И это должен был сделать человек, обладающий определенным набором качеств. Петр Петрович Зубрейчук - ключевая фигура во всей этой истории. Он достойно исполнил то, что от него ждали.

          Вот факты. В процессе движения на автомобиле «Рено» по городу 11 марта 2007 нас видело достаточно большое число сотрудников МВД ПМР, и никто даже не попытался нас остановить. Мало того, на площади Суворова находится стационарный пост ГАИ. Мы спокойно проехали мимо него.

          Свидетели Барбалат и Грецкий утверждают, что в 11.30 увидели наш автомобиль и двигались за ним по городу в течение 10 минут. Но и они тоже не пытались нас остановить. Кроме того, данные свидетели утверждают, что в 11.30 передали в Тираспольский ГОВД сведения о нашем автомобиле. За десять минут с 11.30 до 11.40 (до момента появления Зубрейчука) любой автомобиль ГАИ мог из любой точки города догнать нас и остановить.

          Почему же нас никто не останавливал? Ведь, по версии обвинения, мы совершали противоправные действия, и нас был обязан остановить любой сотрудник МВД.

          Ответ прост – в сценарии нашего задержания должен был появиться первый заместитель министра Зубрейчук. И он появился именно так, как рассказала в ходе судебного следствия свидетель Бондаренко. Это уже потом заинтересованным лицам пришла в голову мысль, что административного протокола недостаточно. И только тогда появилась версия Зубрейчука о том, будто бы я создал угрозу для его жизни. Эту версию позже поддержала прокуратура.

         Но эта версия не имеет ничего общего с реальными событиями 11 марта 2007 года.

        Все вышеизложенное доказывает мою правоту. Я преступления не совершал. Это понятно всем. Кроме прокуратуры. И мне очень жаль, что, представители прокуратуры продолжают «тащить» это далеко не чистое, шитое белыми нитками дело.

17 сентября 2007 года                                                                    

                                                                                                     О.О.Хоржан